— Ты… что? — спросил Чучин.
— Да-да? — встрепенулся тот.
— Что… такой?..
— Не приходилось еще… убивать… — Собеседник махнул рукой и прошагал по палубе к трапу. Вскочил на него упругим прыжком, скрипнули перила, и он исчез во тьме.
Утром Чучина разбудил осторожный стук в дверь.
— Кого это несет в такую рань? — взглянув на часы, пробормотал он недовольно.
Открыл дверь. Перед ним стоял Андрей Казначеев.
— Еще что-нибудь стряслось? — обеспокоенно спросил Чучин — ранний визит чекиста не предвещал ничего хорошего.
— Не волнуйся, — усаживаясь на единственный стул, сказал тот, — просто я хотел поговорить с тобой до отправления. С Шарифом нам еще не все ясно. Вчера и позавчера его видели с какими-то подозрительными лицами, но кто они, мы пока не знаем. Охрана на баржах будет надежная. Все люди проверенные, но и ты будь осторожнее. Кстати… Погребальный на тебя повсюду жалуется.
— Пусть жалуется, — коротко бросил Иван.
— Говорит, ты ему трибуналом угрожал.
— Чем эти кляузы выслушивать, лучше бы разобрались, почему он хотел баржи задержать, — отрезал Чучин и повернулся к окну.
Андрей помолчал.
— Ладно, — сказал наконец сухо, — ты давай занимайся своим делом, а мы займемся своим.
— Эх ты, — запальчиво отреагировал Иван, — своим делом! Да пойми же — нет у нас теперь своих дел. Есть одно общее. Читал, что Ленин на съезде сказал? — спросил он, смягчившись.
— Я эту речь слово в слово помню. Товарищ Ленин… — начал было Андрей, но Иван остановил его:
— Товарищ Ленин сказал: «Проверять людей и проверять фактическое исполнение дела — в этом, еще раз в этом, только в этом теперь гвоздь всей работы, всей политики», — медленно произнес он, чеканя каждое слово. — Вот так-то, — не глядя на Андрея, задумчиво заключил он, — а ты говоришь: «своим делом».
— Да ведь я это оттого, — широко улыбнулся Казначеев, — что обидно стало. Не за себя — за наших ребят. Зря ты упрекаешь. Конечно, много еще гадов здесь засело, но подожди, мы их всех выловим. А на Погребального ты тоже не очень-то серчай. У него месяц назад басмачи жену и дочку зарезали.
Энвер-паша лежал на диване и курил. Мыслей не было никаких. Только опустошенность и чувство краха.
Адъютант вошел в комнату в некоторой растерянности и сказал:
— Ваше превосходительство! Он здесь и требует, чтобы его пропустили к вам.
— Кто он? — без малейшего интереса осведомился генерал.
— Человек, на которого вы обратили внимание в городе. Он повсюду рыщет. Видно, что-то хочет выведать о вас.
— А… этот востоковед… Что ему нужно?
— Говорит, ему необходимо срочно передать вам важное сообщение.