Чучин внимательно посмотрел в темное, словно вылепленное из обожженной глины лицо юноши.
— И ты веришь?
— Не знаю. Я видел, как змей заклинают, как по горячим углям босиком ходят. В Кандагаре жил странный человек. Он умел творить всякие чудеса. Однажды разозлился на своего соседа и так посмотрел на него, что у того на лице появился рубец, как от плети. А вот чтобы люди, как птицы, летали, я никогда не видел, — совсем по-детски огорчился молодой носильщик. Глаза у него были серьезные и пытливые.
Чучину искренне захотелось помочь юноше разобраться, что к чему.
— А сам хочешь научиться летать? — положил он руку на мускулистое плечо носильщика.
Когда Аркадий перевел вопрос Чучина, юноша вздрогнул и Чучин увидел, как глаза его подернулись грустью:
— Конечно, только кто же меня научит? Это, наверное, страшная тайна. У меня и денег никогда не будет, чтобы за нее заплатить.
— Ну, — рассмеялся Иван, — какая же это тайна…
И он рассказал, как пятнадцатилетним парнишкой, впервые увидев парящий над Череповцом диковинный аппарат, решил, что обязательно будет авиатором. Не на него одного, на весь город появление аэроплана произвело ошеломляющее впечатление. Гомонящая толпа с восхищением смотрела на летчика. Ивану этот улыбающийся, одетый в черную кожаную куртку человек казался посланцем из другого мира.
— Значит, и я смогу научиться летать? — радостно воскликнул носильщик.
— Сможешь, и тебе не придется превращаться в птицу, — заверил его Иван. — Здесь, в ящиках, аэропланы. Они и поднимают людей в воздух.
— В этом ящике аэроплан? — встрепенулся молодой афганец.
— Нет, — снова рассмеялся Чучин. — В этом только двигатель. А двигатель — сердце самолета. С ним надо обращаться очень бережно.
Юноша понимающе кивнул и побежал к берегу. Вымазав ладонь в пепле потухшего костра, он приложил ее к лицу, а затем к ящику.
Тут уже настала очередь Ивана удивиться.
— А это еще зачем?
Юноша обернулся и что-то прокричал.
— Он говорит: моя рука будет охранять самолетный двигатель моих друзей, — с улыбкой перевел Аркадий.
Дорога на Мазари-Шариф, по которой тронулся в путь караван, ничем не отличалась от туркестанских — такая же унылая, раскаленная лучами знойного солнца, разбитая в пыль копытами вьючных животных.
Когда река и прибрежные чинары остались позади, растаяли в полуденном мареве, журналист на своем коне догнал Ивана.
— Камал, — обратился к нему Чучин, — вы обещали рассказать мне о своей стране, о тех переменах, которые происходят сегодня.
Журналист на мгновение задумался.
— О силе дерева судят по его корням, о характере народа — по его истории. Вся наша история — это борьба за свободу и независимость, против чужеземных колонизаторов. Вы учились в Англии и должны знать, что британские правители всегда считали нашу страну своей так же, как Индию. В 1838 году наше народное плохо вооруженное ополчение разгромило вторгшиеся первоклассные по тем временам войска англичан. Захватчики потерпели поражение и во вторую англо-афганскую войну, которая шла почти два года в конце прошлого века. Однако из-за мягкотелости тогдашнего эмира, которому деньги были нужнее на собственные развлечения, чем на защиту родины, англичанам удалось установить контроль над внешней политикой Афганистана и диктовать нам свою волю. — Иван понимал почти все, что он говорил, — английским владел неплохо, да и речь Камала была размеренной, неторопливой и четкой.