Камал помолчал, устремив взгляд вдаль, туда, где за пыльными дюнами гордо высились увенчанные снежными шапками неприступные отроги Гиндукуша, а затем продолжал:
— Избавиться от британского господства стало мечтой каждого афганца.
— Каждого? — перебил Чучин. — Но вы сами говорили, что предыдущий эмир Хабибулла был недоволен нападками Махмуд-бека Тарзи на англичан. Значит, он был их сторонником?
— О нет, — энергично запротестовал Камал. — Все гораздо сложнее. Хабибулла-хан, например, знал много иностранных языков, в том числе и английский. Но говорить на нем считал ниже своего достоинства. Правда, находились люди, которые обвиняли эмира в том, что он пляшет под дудку англичан, но, мне кажется, он просто не чувствовал себя достаточно сильным, чтобы избавиться от их господства. К тому же для человека, привыкшего к лести и поклонению…
Камал замолчал, не докончив фразы, и Чучину показалось, что он испугался, — слишком разоткровенничался и недостаточно почтительно говорил о бывшем правителе.
Внезапный порыв ветра обдал всадников жаркой волной песка и пыли. Иван закашлялся. Он никак не мог свыкнуться с тем, что песок тут повсюду. Его ели с хлебом, пили с водой, он забивался в ноздри и уши, разъедал глаза, проникал под одежду. И не было от этой напасти никакой защиты.
Камал протянул ему фляжку. Иван сделал глоток и поперхнулся.
— Что это?
— Аб-дуг. Сметана, разбавленная водой, — объяснил журналист. — Лучшее средство от жажды.
Они остановились, и караван начал медленно их обходить. В голове колонны чинно шествовали слоны, на которых были погружены самолетные крылья. Следом шел верблюд с двумя тяжелыми яхтанами. Голова животного была высоко и горделиво поднята. За его хвост привязан другой, за ним — третий. На верблюжьих шеях, обвязанных разноцветными плетеными ремнями, в такт шагам мерно позвякивали медные колокольчики, звук которых вливался в причудливую и унылую мелодию пустыни. Королевские гвардейцы на низкорослых конях ехали по обе стороны каравана в полном парадном обмундировании, казалось, не замечая ни жары, ни песка, который все сыпал и сыпал в лицо усиливающийся ветер.
— Как бы не было бури, — встревоженно сказал Камал, из-под ладони глядя на небо.
И, как бы подтверждая его опасения, загомонили, переговариваясь между собой, погонщики, плотнее сдвигая караван в цепочку.
— Будь она неладна, эта погода… — пробурчал Иван, предчувствуя долгую стоянку.