— То-есть, вы хотите сказать, что сталинизм и фашизм одно и то же?
— Ни в коем случае! Сущность фашизма — это корпоративное государство. Государство, в котором разные классы, разные сословия объединяются на принципах, похожих на принципы средневековых гильдий. Помните, вам Альтеншлоссер про ганзейские законы говорил? Это и есть корпоративность. Сталинизм — это государство, построенное в условиях, когда революция разом уничтожила в обществе классовые и сословные перегородки. Фашизм не пытается уничтожить классы и социальные прослойки, он путем государственного насилия пытается задушить борьбу между ними. Для сталинизма такой задачи просто нет, поэтому фактически нет и такого зажима личности, даже тогда, когда в условиях надвигающейся войны общество фактически превращается в казарму. У сталинизма другая задача — быстро превратить страну из аграрной в индустриальную, опираясь во многом на методы государственного насилия, потому что свободный рынок разрушен империалистической войной.
— Хотите сказать — Столыпин решил строить в России именно фашизм? Что революции еще не было, есть частный бизнес?
— Совершенно верно! — воскликнул Владимир Ильич. — У господина Столыпина просто нет выбора. Либеральная политика себя исчерпала, что у вас прекрасно показали Керенский и компания, всего за полгода превратившие империю в бурлящий революционный котел. Совершить пролетарскую революцию, даже просто национализировать банки ему не дадут. Остается только претворять в жизнь учение папы Льва Тринадцатого. Чтобы рабочие и крестьяне проявляли себя, как общественники, в семье, на рабочем месте, в своем квартале, в профкоме и черной сотне. У Сталина-то хоть рабочий до директора или министра дорасти мог. Потом, даже если Столыпин и очень захочет, у него нет возможности провести в России последовательные демократические реформы. К началу двадцатого века в России наступил кризис монархии, которая уже не способна быть основой власти, однако вся государственная система в империи построена, как у вас говорят, под авторитарный режим, а чиновничья элита будет всеми силами пытаться сохранить авторитарное правление если не по сути, то хотя бы по форме. Как показывает ваша история, в этих случаях почти всегда возникали прочные диктатуры, последней из которых в Европе был греческий режим «черных полковников». Помните, сколько он продержался?
— Так что же, тупик выходит? Россию гитлеровский режим ждет?
— Ну, с этим вы немного перегибаете. Жестокость гитлеровского нацизма все-таки предопределили три вещи: ожесточение народа вследствие империалистической бойни, национальное унижение немцев в результате Версальского договора, ну и, наконец, то, что озлобленный немецкий обыватель педантично довел идею корпоративного государства до идеи уничтожить все остальны нации, чтобы не мешали. В России, в отличие от государств Европы, народы, вошедшие в состав империи, не истребляли, а национальное угнетение лишь представляло собой форму угнетения классового. Так что фюрер из господина Столыпина не выйдет, и диктатура у него выйдет как бы недостроенной. За неименением католических традиций, это государство будет использовать положительный опыт помещичьей России, опыт господ Мальцовых и Тенишевых. То, что вы увидели в Бежице, и есть образцовое место будущей столыпинской державы.