— Она ждет, что я напишу ей «любовные сцены», завораживающие фразы. Иногда я пишу, и тогда она дарит мне свою чудесную романтическую улыбку и готовит обед. Кот, какое небесное блаженство — доставить ей радость, — говорил Ремарк, глядя в окно, ожидая возвращения своей Пумы.
Этот прекрасный человек сделался трагическим соглядатаем чужой любви, Сирано с Беверли-Хиллз.
По студии поползли слухи: Дитрих, прознав, что Стюарт очень любит героя комиксов Флэша Гордона, заказала его куклу в человеческий рост для Стюарта. Когда слух дошел до Дитрих, она не рассердилась, только посмеялась. Дитрих не изменилась. Она была так же взыскательна к себе, настоящим тираном в своей профессиональной жизни. Но в «Дестри», достигнув приемлемого для нее уровня игры, что она почитала своим долгом, Дитрих позволила себе расслабиться, получить удовольствие от работы. Конечно, этому способствовал тот факт, что, по режиссерскому замыслу, «кассовым» актером был Джим Стюарт. Если картина не принесет больших денег, спросят с него. После «Голубого ангела» с Яннингсом такого с Дитрих не случалось. Теперь, когда все тяготы «звездности» выпали на долю другого, она наслаждалась свободой и легкостью. Дитрих блестяще сыграла свою роль в этом фильме именно потому, что на нее не давил груз ответственности.
Она убеждала режиссера Джорджа Маршалла позволить ей сыграть сцену драки в салуне без дублерши и получила решительный отказ. Дублерш уже пригласили, сцену отрепетировали, и они сыграли бы буйную драку с обычным мастерством. Дитрих и Уну Меркель, растрепанных и окровавленных с помощью соответствующих гримерных средств, показали бы крупным и средне-крупным планом. Дитрих уговорила бы Пастернака согласиться со своими доводами, но опасность, что обе актрисы изувечат друг друга, была слишком велика. Сцену поставили для профессиональных дублерш. Но перспектива неслыханной рекламы, если Марлен Дитрих сама сыграет сцену драки, пересилила соображения осторожности, выдвинутые в качестве аргумента руководством студии. Насколько мне известно, у второй участницы злобной драки соперниц не было и шанса уклониться от нее тоже.
Мне никогда не доводилось видеть такого коловращения прессы у съемочной площадки. Обозреватели из журналов «Лайф» и «Лук», из городского вещания, из множества журналов, связанных с кино, уйма фоторепортеров. Само появление Дитрих в вестерне вызвало сенсацию, и она раздувала интерес прессы своей манерой игры, резкой и грубой, при которой все захваты разрешены.
За павильоном звукозаписи оборудовали пункт скорой помощи, на всякий случай. Дублерши, готовые прийти на смену, наблюдали схватку с боковой линии площадки. Уна Меркель и Дитрих заняли свои места, камера зажужжала.