Терри сурово так посмотрел на меня. Видно, что он поддатый, хоть алкашку держит как надо. Таблетки его никогда особо не интересовали.
– Я знаю, что ему непросто пришлось. Я за него во что хочешь впишусь. Не надо мне Голли расхваливать, Карл. Он мой лучший друг… ну и вы, конечно, тоже, и это не бухой базар. Просто проглядывает в нем иногда червоточина, схуиебинка какая-то. То он вдруг препирается с ни хуя, соперничает, хуй проссышь в чем, то давай всех расхваливать, а себя опускать.
– У Голли обостренное чувство несправедливости, вот в чем дело, – говорю, – не просто так он в тюрьме за здорово живешь посидел.
Билли бросил на меня холодный взгляд.
– У его малышки, может, тоже чувство несправедливости и все такое, – говорит.
Даже сквозь таблетку я почувствовал, как кровь застыла в жилах. Терри глянул на меня, потом на Билли:
– Это был несчастный случай, Билли, еб твою, ты здесь совсем не прав.
Билли поднял глаза и сморгнул.
– Это был несчастный случай, Билли, сам знаешь, – согласился я.
Билли кивнул:
– Знаю, я просто хочу сказать, что такие несчастья имеют привычку случаться, когда ты ведешь себя как жопа.
Терри осклабился:
– Это все началось с Головастика гребаного, Полмонта и его дружка Дойла. Надо будет их поучить еще разок.
Заява эта подвисла на время, пока мы задумались над собственной беспомощностью, ощущая ее весомость и нашу ограниченность. Терри – пиздун голимый, я посмотрел на Билли и закатил глаза, и он, конечно, подумал то же самое. Полмонт – задрота, но он завязан на Дойла, и чтоб Терри что-то там говорил кому-нибудь из его банды – без мазы. Билли ему навалял, и то потому, что по работе он связан с еще более крутыми разбойниками. Но таким, как мы с Терри, лучше с ними не связываться, если, конечно, не хочешь посвятить этому всю жизнь. А жизнь в таком случае может оказаться очень короткой. Потому что с этими упырями не разделаешься. Никогда. В пизду, у меня есть в жизни занятия поинтересней. Какой бы крутой ни была твоя туса, свое место лучше не забывать. На кладбище полно чуваков, которые так и не просекли эту иерархию. Есть такие уровни, на которые даже заглядывать не хочется. Точка.
Терри просто так не отпустит. Он вопросительно, даже с вызовом посмотрел на Билли.
– Дойл и этот упырь Полмонт. Они свое получат.
Билли пожал плечами, типа, не готов вписываться. Терри, однако, хитрая тварь, знает, как с нами работать, ему известно, на каких струнах играть, на какие кнопки жать.
Меня так его игры просто выводят.
– Только не от меня, – говорю, – на хуя с этими упырями вендетту устраивать, Терри. Ты их никогда не одолеешь – они этим живут. А у нас и другие дела найдутся.