– Шикарный был сет, – говорит.
– Спасибо, – говорю, слегка смутившись, – слатал кой-чего из кучи обрезков.
– Да, но ведь сработало. Отлично вышло. Слушай, я сам клуб мучу на юго-востоке Лондона. «Имплоуд» называется.
– Я слышал о нем.
– Да, а мне о «Флюиде» рассказывали.
– Да?
– Да, конечно, еще как. Твой клуб в большом почете, – говорит.
Стоишь себе просто, головой качаешь и даже сказать не можешь, что чувствует эдинбургский гопник, когда чувак, который в Лондоне знаменитым клубом заправляет, говорит, что он о тебе слышал да плюс уважает и все такое.
– Спасибо.
– Слушай, а не хочешь приехать поиграть в Лондоне? Мы, конечно, заплатим прилично и расходы покроем. Проклубим тебя, мало не покажется.
Он еще спрашивает?
Глупо отказываться. Мы обменялись телефонами, дружескими объятиями и деловым рукопожатием. Нормальный пацан. Я сперва сомневался, потому что к чувакам из снобов отношусь с большой осторожностью. Но этот нормальный. Когда ты в таблах, весь этот кал предрассудочный отступает. Просто сдаешь багаж в камеру хранения и начинаешь все по новой.
Тут я заметил кое-кого, и этот кое-кто привлекает меня не меньше, чем лондонские перспективы. Это та пташка, что целовалась со мной, Гудрун и Голли. Ее зовут Эльза, она болтает с друзьями. Я подошел к ней, она признала меня и наградила крепким объятием.
– Привет, дееетка, – широко улыбнулась она.
Она обтаблеченная в кашу до сих пор, говорит, что только что запитала вторую и та как раз начинает вставлять. Я положил руки ей на талию, наслаждаясь текстурой материала, из которого сшит ее топ, и контурами ее тела.
В такой обстановке жизнь, отношения между людьми становятся простыми и незапарными. Как грубо, некрасиво да еще долго и неуклюже прошел бы тот же процесс где-нибудь в пабе или на пьяной вечерине. Мы пошли прогуляться вместе. Моя рука у нее на талии, пальцы теребят пояс джинсов. Сад заканчивается обрывом, и мы смотрим на озеро сквозь кроны деревьев, и горы служат фоном этой картине.
– Прекрасный вид, да? Это замечательная страна. Лучшее место на земле. Мне здесь очень круто.
Она посмотрела на меня, зажгла сигарету и улыбнулась так лениво-рассеянно.
– Я из Берлина, – говорит, – там совсем другое.
Мы сидим и молча смотрим друг на друга, я думаю о прошедшем вечере и понимаю, что это как раз то, что мне нужно: музыка, туса, путешествия, наркота и пара таких вот глаз и губ рядом. Мне здесь нравится, и по поводу Британии ни фига я не шутил – хуевейшая страна. Кто не родился с серебряной ложкой во рту и не готов становиться задротой и жополизом, не может выжить там по закону. Никак. Для начала в Лондон. К тому же Рольф с друзьями приглашали нас поиграть на вечеринке, которую они устраивают в аэропорту в ноябре. Я даже думаю, может, на хуй все, останусь здесь до ноября: подучу язык, сменю обстановку.