-Я думаю, что уговорю ее высочество поесть и так, - сказала Азиль, оглядев кладовую. - Господин, а тут что? Соленья?
-Да.
-Спасибо, господин.
-Ну, развлекайся, а я пойду наверх, - усмехнулся он и ушел, оставив девушку одну.
Азиль огляделась и вздохнула.
-Значит, он сказал позвать Руки? - спросила она у себя самой и негромко произнесла: - Добрые помощники, волшебные Руки, выручайте... Не разберу, где тут что у ваших хозяев, а госпожа с голоду умирает!
Положим, Лилиана вовсе не умирала, но Азиль говорила, как привыкла с детства.
-Окажите милость, подайте крупы да соли, а еще приправ... - продолжила она, когда Руки явились. - Я пока огонь разведу да воду вскипячу, ее высочеству искупаться нужно... А где воды-то набрать? Благодарю, добрые помощники, я сама справлюсь.
-Ты с ума сошла? - спросил Дариан, отправившийся посмотреть, что поделывает Азиль, и отобрал у нее два полных ведра горячей воды. - Руки попросить не могла?
-Я привыкла делать это сама, господин, - спокойно ответила девушка.
-Таскать ведра по всем этим лестницам? По одному не легче?
-Пока наношу, остынет. Не холодной же водой ее высочество обливать.
"Я бы не отказался", - подумал он. Слава всему сущему, при камеристке принцесса хотя бы есть начала! Почему вдруг, неясно, пробовал Дариан эту стряпню: у него получалось не хуже. А вот капризов стало больше: то холодно, то дует, то переодеться не во что, не в пыльные же платья из сундуков! Камеристка, по крайней мере, помалкивала, только спрашивала иногда, где взять то или иное, можно ли ходить куда-то, да и с Руками вроде бы освоилась.
-Ты всегда молчишь, - сказал он, легко поднимаясь по ступеням. - Почему?
-Не привыкла болтать, господин.
-Должно быть, шушукаешься с принцессой, а я такой чести не удостоен?
-С вами я шушукаться не стану, господин, - был ответ. В черных глазах Дариан не мог прочитать ничего.
-Иди к принцессе - с досадой сказал он, поставив ведра на пол. - Я дальше не пойду, она опять рыдать начнет. Где эти ваши войска, хотел бы я знать?
-Маршируют, господин, - без тени улыбки ответила Азиль, подхватила ведра и скрылась в ванной комнате.
Дариан фыркнул и вернулся в гостиную. Все оборачивалось не так, как ему хотелось. Принцесса отказывалась общаться с ним даже при помощи записок, отворачивалась, забивалась в угол, подолгу смотрела в окно и плакала. Он сто раз повторил, что не обидит ее, пальцем не дотронется, но нет -- Лилиана смертельно его боялась. Ее камеристка, похоже, тоже боялась, но по ее лицу невозможно было понять что-либо наверняка. Она защищала свою госпожу, готовила для нее, стирала, вот, купание затеяла. И Дариан видел, как Азиль смахивала паутину в каком-то углу, показывая Рукам туда, куда не доставала сама. И видел, как она рассматривала стену, облицованную яшмой и малахитом, притрагиваясь кончиком пальца к замысловатым каменным узорам...