Сейчас жрицу-друида считали одинокой чудаковатой женщиной, занимавшейся целительством. Жители Борисовки порой называли ее ведьмой, но сами не верили этому. К тете Ларе приходили, чтобы заговорить зубную боль, а влюбленные девчонки мечтали выведать у нее секрет приворотного зелья – она не отказывала никому и никогда не брала плату за свою работу. Так текла жизнь – спокойно, неспешно, год за годом, десятилетие за десятилетием…
Женщина и девушка расположились на корне самого древнего дуба и какое-то время сидели молча, вслушиваясь в тихие несмолкаемые звуки леса. Впрочем, взвинченной, давно лишившейся душевного покоя Виолетте было не до медитации.
– Ни мама, ни друзья не знают, что я вернулась в свой родной город. Они думают, что я по-прежнему живу в Москве, а мои московские знакомые полагают, будто я загораю где-то на юге. Но это не так! Я все время бегу, бегу, заметаю следы, скрываюсь от погони. Мне пришлось сменить свои имена – и колдовское, и обычное, поменять имидж, нацепить на себя самые действенные талисманы и обереги, но все напрасно… Напрасно! Заклинания не помогают, воля слабеет, и я вновь бегу, бегу…
– Ты испугана, растеряна и больше не веришь в свои силы.
– Да. Именно. Я больше ни во что не верю. Моя вера в собственное колдовское могущество – самообман, не в меру затянувшаяся детская игра.
– Зачем же ты пришла ко мне, если считаешь колдовское искусство самообманом?
– Мне больше некуда идти. – Виолетта посмотрела в глаза простой деревенской женщины, за обличьем которой скрывалось древнее, непостижимое существо.
– Помнишь, когда-то ты считала, что казнь на костре – подходящая кара за мои поступки?
– Вы забрали молодость и жизнь у глупой доверчивой девчонки, превратив ее в дерево. Разве это не преступление?
Лара только усмехнулась, бережно подобрала с земли желуди, долго держала их на ладони, а потом так же осторожно положила их на место. Раздосадованная ее молчанием Виолетта заговорила вновь, продолжив свою обличительную речь, хотя и понимала, что это далеко не лучший способ просить о помощи.
– Вы обманули сладкими речами трех наивных девочек, пообещав научить их колдовской премудрости, но на самом деле одну из них лишили жизни, а меня… меня…
– Действительно сделала ведьмой.
– Нет! Неправда! Я сама к этому пришла, позже.
– У тебя есть редкий природный дар, который проявился бы в любом случае, а я просто указала дорогу, на которую ты бы все равно вышла, но позже и через большие трудности.
Виолетта закрыла лицо руками, жалобно зазвенели украшавшие ее запястья браслеты.