Сон накрыл Дэвида крылом. Тень человека появилась в его снах, его лицо было скрыто во тьме. Он вошел в дом с соломенной крышей, вытащил из-за стола хозяина и обезглавил на улице клинком света из пальца. Он пошел дальше от дома к дому, убивая всех, кто был внутри. Женщин, детей, всех. Убийца вышел из города и пошел к лесу, хрипло дыша.
- Где ты прячешься, Дэвид? Я знаю, ты здесь. Я чувствую тебя. Твой запах.
Дэвид закричал во сне:
- Кто ты? Чего тебе надо?
Мужчина обернулся и сменил направление. Тени закрывали его лицо. Его глаза сияли, как две синие луны.
- Говори, мальчик.
Солдат из общей комнаты появился во сне Дэвида и перекрыл мужчину в плаще.
«Нет. Уйди! Я хочу увидеть, кто идет за мной!».
Дэвид во сне побежал по тенистому лесу. Луна висела над ним. Темные большие крылья рассекли облака над головой.
Мужчина в плаще кричал в темноте:
- Убери вуаль, мальчик! Покажись! Клянусь, ты умрешь без боли.
Зеленый свет эльфа стал ярче. Дэвид ощутил, как разум становится вязким, он покидал сон.
«Нет! Стой!».
Аура стала ярче. Кожа, броня приклеились к Дэвиду из сна, как вторая кожа, слоями от головы до пят. Луна и звезды из его сна сменились зеленью леса. Первые тени рассвета были смешаны с туманом. Мужчина в плаще заметно паниковал, он пропал из виду и утих.
Дэвид перекатился на бок и застонал. Его глаза приоткрылись, и он успел увидеть шестерых эльфов вокруг его кровати, стоявших спинами к нему, вскинув луки.
Эрик смотрел на двор, озаренный кострами, Говран был рядом с ним. Поиск выживших среди обломков продолжался, красно-лиловый закат переходил в ночь. Фарнсворс и Крон поднялись по ступенькам, их лица были утомленными и печальными.
Рыцари поделились информацией, которой было мало, и обсудили поиск Трога, короля Гильдора и королевы Мистерии. Эрик смотрел вперед, в пустоту, ожидая, пока его спросят, как прошел его день. То, что его пронзил коготь дракона, а его лучший друг умер, было неважным. Он дождался паузы в разговоре и сказал:
- Сестиан мертв, - слова вырвались изо рта без эмоций.
Фарнсворс дернулся, словно его ударили по животу. Он опустил голову и сглотнул. Его ладони сжались в кулаки. Он смотрел вниз, а голос дрожал, когда он сказал:
- Прости, Эрик. Знаю, как вы дружили.
Боль взорвалась в груди Эрика, неприятное чувство собралось в животе. Его ноздри раздувались от внезапной вспышки гнева. Он выпрямился и прищурился.
- Извиняетесь? Это все, что вы можете сказать?
- Не надо, Эрик. Сестиан был мне как сын. Случившееся ужасно, неправильно, но такое бывает на войне.
- Войне? Против кого? Ради чего умер Сестиан? Из благородства? Он ни с кем не воевал.