- Мариэм! Куда ты пальцы в рот тянешь, э! - Ашот поднял на нас взгляд и рассмеялся. - За дэтми вечно глаз да глаз... А это Гарик. Я его так называю, имени не знаем. Сам приполз к нам. Ви это... чай сейчас вскипятим.
- Да нам бы просто воды, - сказал Рифат. - И если есть - немного хлеба. И мы пойдем.
Нам и впрямь надо валить, только время зря теряем. Стены будто сжимаются незаметно, двигаются друг к другу, как в комнате пыток.
Вид жильцов и жилья начисто отбил всякий аппетит, и мысли о еде вызывали живое отвращение.
- Воды так воды... Я огонь вообще-то только по вечерам развожу. Или когда готовлю. - Он как-то странно посмотрел на нас, потом перевел взгляд на Мариам. - А то может, коньяку? Или вина?
- Нет, - опередил я Рифата. - Обойдемся. Нам бы воды и хлеба. Если можно.
- Можно, можно... - забормотал Ашот и вышел из кухни.
- Ты что, думал, что я соглашусь пить какую-нибудь дрянь из его рук? - возмутился Рифат.
- Кто тебя знает... Он мне тоже не доверия не внушает. Крысы, блин...
- Ты чувствуешь, чем здесь пахнет? - Рифат раздул ноздри. - Это не...
Договорить он не успел. Хозяин появился на кухне, шелестя пакетом с лавашом. Положил на клеенку, передо мной. И кусок сыру поставил, с плесенью, но отнюдь не французской.
- Вот. Он запечатанный. Хорошая штука - водой смочишь и снова свеженький. - Мы с Рифатом переглянулись, а армян не замечал нашей настороженности. - Ви хоть расскажите - как, что? Куда вабще мир катица?
- В тартарары, - кашлянул я. Армянин перевел взгляд и «подвис» немного. Потом под щетиной пробежала рябь, и он снова растянул губы в улыбке.
- Ви это... Здесь лучше не ходыте. Сейчас опасно, народ дикий здесь, - у него в руке как по мановению волшебной палочки возникла плоская фляга. Он прихлебнул из нее, и к койтейлю ароматов кухни добавился запах коньяка.
Мне уже не сиделось на месте. Чудилось шуршание, как будто гигантский паук опутывает дом паутиной и вот-вот сплетет плотный кокон, который не прорвать.
- А что там за старуха? - спросил Рифат. - В соседнем доме?
- А, баба Глафира, - ответил армянин и снова глотнул из фляжки. Потом что-то стукнуло за стеной. - Больной на всю голову. Про внучку талдычит день и ночь. Ви и к ней заходили, да? Я кормлю ее, немножко. Да и сколько там она съест...
Он договорил, и мне стало совестно за то, что мы забрали жалкие старухины припасы. Может, вернуть?
Армянин вытащил нож из держателя и снова прихлебнул коньяку.
- А где... можно отлить? - спросил я. Терпел достаточно долго, а потом вроде как забыл, но сейчас тяжесть с удвоенной силой давила на мочевой пузырь. Рифат кинул на меня быстрый взгляд.