В голове одна мысль: я убил мать своего друга. Тетю Свету.
Мы готовили вместе с Колькой уроки в первом классе, мы играли у него в приставку, в «Сегу», а потом и в компьютер. Летом дни напролет проводили у него, и тетя Света всегда ко мне относилась хорошо. Как вторая мама.
И еще я думал о том, что точно так же могут убить и моих женщин. Любимых мною, близких женщин. Или уже убили.
- Пойдем отсюда, - тихо сказал Юрец.
- А патроны? - не растерялся Рифат. - Надо поискать патроны.
Он как ни в чем ни бывало прошел назад в комнату. Звкнул чем-то, уронил что-то тяжелое.
Потом вернулся, потряхивая мешочком на завязках.
- Позаимствуем сумку. Вы не против же? - он, не дожидаясь ответа, закинул сумку за плечи.
- Ты же мусульманин, - не выдержал я. - Почему так себя ведешь?
- Как? - он осклабился, но глаза у него потемнели еще сильней. - Давай за религию не будем. И вообще... Сейчас настало другое время.
- Аллах отвернулся от нашего мира?
- Не произноси это имя. Надо зарядить ружье. Эти... в окно увидел. Вокруг машины, на улице там. Жрут тех, кого мы задавили.
- Вот черт! - воскликнул Юрец. А я лишь зубы стиснул. Ну а чего они ждали? Наверное, мы и впрямь возились тут слишком долго.
Рифат заправским движением охотника заложил в ружье «магазин».
- Нам бы автомат не помешал. Это «Сайга», на пять патронов, - пробормотал он. - Так, в пистолете последний... Юрка возьмет? Или ты?
- Бери Юр, - я кивнул. - Мне с монтировкой лучше. И ты еще какое-нибудь оружие взял бы. Нож хотя бы.
Юрец кивнул. Мы пошли к выходу. У меня снова дрожали коленки и неприятный холодок подъедал грудь. Уже сейчас я стал понимать, что эта кутерьма вряд ли закончится скоро.
Но смогу ли я? Не захочу ли пустить в лоб пулю?
И что произошло в погребе? Дядя Жора не из тех людей, которые будут стреляться. Возможно случайно как-то... И Кольку мы так и не нашли. Хотя, я мог не разглядеть его... из-за тени.
Воздух во дворе показался восхитительно свежим, а легкий ветерок по-прежнему переговаривался с листвой. Только теперь мне показалось, что ветер тоже против нас.
Щелкнула калитка.
Рифат стал с ружьем к стене. Ствол торчком, лицо напряжено. Ему наверно, нравилось строить из себя эдакого «коммандос».
Выскочил из-за угла, прицелился.
Громыхнул выстрел. Сильней, чем у пистолета, пушечный прямо. У меня даже барабанная перепонка в ухе дрогнула.
Что-то глухо ударило в ворота. Я представил мешок, набитый песком.
- Отдача ништяк, - Рифат повернул к нам бледное лицо с запавшими глазами. - Их там слишком много.
Хрипло зашипела кошка, и Юрец закричал. Я отскочил в сторону, подвернул ногу. Боль прошила голеностоп. Перед глазами разорвались звездочки.