Убийство в имении Отрада (Юров) - страница 41
В небе, под веселый крик собравшихся, рассыпался целый букет разноцветных огней. Ярко вспыхнув, они гасли, направляясь к земле.
— Смотрите, Кузовлев и Горелов опять повздорили! — сказала Аглая, вытянув руку в сторону другой группы молодежи. — А может, мне показалось.
Анастасия, приподняв платье, поспешила узнать, в чем там было дело.
— Анри, у вас, наверное, осталась возлюбленная в Париже? — воспользовалась отсутствием сестры Аглая. — Ведь вы молоды, импозантны, умны.
— Что вы, Аглая, у меня совсем не было времени заводить амуры. В Сорбонне строго. Пропустишь два занятия в семестр — не допустят к экзаменам.
Сердце девицы растаяло. Она полуприкрыла глаза, потянулась к Деверье, и лишь врожденная скромность и такт помешали ей поцеловать его.
Тем временем, Кузовлев и Горелов наперерыв рассказывали смешные анекдоты, вспоминали забавные случаи из походной жизни. Потом принялись отжиматься от земли, ходить на руках, делать кульбиты, вызывая взрывы хохота у Мелании, Татьяны и присоединившейся к ним Анастасии. Дело до cклоки у них на сей раз не дошло.
А вечернее волшебство длилось и длилось. Думать о его конце не хотелось никому. Но вот прочертила в небе зигзагообразный след последняя шутиха, растратили всю свою искрящуюся мощь огненные колеса. Великолепный шумный праздник подошел к своему завершению.
Гости и хозяева еще долго оставались на воздухе, делясь впечатлениями от огненного действа. Больше всех радовалась Анастасия. Ее личико с премилым курносым носиком и большими голубыми глазами сияло восторгом. Вот это да! Фейерверк был на загляденье! Даже лучше, чем в прошлом году на закрытии сезона в Петродаре! Долго же будут помнить именины маменьки!
По возвращении в дом все присели за стол, чтобы подкрепиться, но скоро насытились. Взрослых опять стала одолевать дремота, и причиной тому были уже не скучные стихи Бершова, а усталость. Cтарший Петин снова всхрапнул, но на сей раз свалиться под стол ему не дали.
— Дорогой мой, пора и бал начинать, — сказала Елена Пантелеевна мужу, окинув взглядом заскучавших гостей. — Надо столы сдвинуть к стене.
— Я не прочь тряхнуть стариной!.. Эй, Дудкин, заводи-ка потихоньку польский!.. Господа, в танце участие принимают все! Не манкировать! Можно пропустить экосез с матрадурой, полонез же никак нельзя!
Мужчины зашевелились, расправили плечи. Дамы достали зеркальца с пудреницами и стали приводить себя в порядок. В этот момент к хозяину дома подошел дворецкий Терентий и что-то сказал ему. Лицо Извольского нахмуриллось. Бросив недовольный взгляд на оркестрантов, он проговорил: