— Четыре места с деревянным домом и надворными постройками, действительно, находятся на Дворянской. А на четырех местах по Монастырской улице роща произрастает. Досталось мне все это хозяйство по закладной от купца Гранина. В свое время занял ему семь тысяч рублей, а он обанкротился.
— У меня тоже был дом на Дворянской. Помните, в тридцать девятом квартале?
— Как же, и по сей день стоит. Только теперь в нем живут не Снежковы, которые его купили у вас, а Беклемишевы.
Хитрово-Квашнину вспомнилась главная улица Петродара с ее красивыми особняками и тенистыми тротуарами. Как местные, так и приезжие любили в вечерние часы кататься по ней в открытых экипажах и гулять в Верхнем или Дворянском саду, с коего открывались великолепные виды лесного массива на левом берегу реки. Приятно проводили время и Хитрово-Квашнины — они также разъезжали на тройке, гуляли в парке и катались на лодочке по широкой глади Петровского пруда. Однажды во время поездки на тройке с головы Ирины Григорьевны слетела новая соломенная шляпка и подхваченная шквалом ветра унеслась ввысь. Завихрилась и пропала из виду! Что и говорить, жаль было вещицы. У супруги даже набежали слезы на глаза. Ведь в тот день она так хотела пощеголять в обновке! И вдруг откуда-то сверху исчезнувшая и уже оплаканная шляпка, как какой-нибудь прирученный голубок, тихо опустилась ей на колени. Вот было радости! Ирина Григорьевна надела шляпку на голову и, во избежание неприятных сюрпризов, всю дорогу придерживала ее рукой.
Штабc-ротмистр глубоко вздохнул и, повернувшись к врачу, тихо спросил:
— Осип Петрович, вы осмотрели Клавдию Юрьевну?
Вайнгарт приложил к губам салфетку и поправил круглые небольшие очки.
— Да, удар нанесли по голове топором сверху вниз. Шансов выжить у Клавдии Юрьевны не было, умерла сразу. Случилось это где-то в половине девятого.
Хитрово-Квашнин наклонился к самому его уху и спросил шепотом:
— Что скажете о состоянии служанки?
— И ее хватили топором по голове, — Вайнгарт также понизил голос до шепота. — Удар был сильным, но пришелся вскользь. Есть надежда, что молодая и здоровая девица выкарабкается.
— Знаете, пусть все думают, что жить ей осталось недолго. Это для ее же безопасности.
Вайнгарт поступил так, как ему сказали. Спустя минуту, он уверил общество, что жизнь Феклуши держится на волоске и ей не дотянуть до следующего утра. Дворяне повздыхали, послали в адрес убийцы несколько проклятий, и вскоре о служанке уже никто не вспоминал.
Принятое спиртное стало сказываться на присутствующих только в конце обеда. Вследствие этого и атмосфера за столом начала меняться. Послышались реплики, разговоры, даже непринужденный смех.