– А что, это не лишено смысла, – одобрил скандинав, – что же касается следов каравана, то уже через день примятая трава поднимется и полностью скроет их. По крайней мере, это затруднит поиски для тех, кто будет этим заниматься.
– Ну что ж, так тому и быть, – решил посол, – идем немного вверх.
От настоя, поданного Энинрис, шел густой приятный аромат, и он пился очень легко, придавая воздушность телу. Казалось, что движения стали легкими и свободными, обострился ум.
– Что ты добавила в чай? – поинтересовался посол, когда девушка весело пробегала мимо него, уже уложив опустевший котел на место в корзине на боку верблюда.
– Это трава, придающая силы, – сказала она, – в степи она встречалась нам несколько раз, и я взяла ее небольшой пучок.
– Я знаю эту траву, – неожиданно вступил в разговор дотоле молчавший Бурна, – у жрецов она тоже иногда используется. Если взять ее много, то наяву увидишь то, о чем мечтаешь. И богатство, и красивых дев. Ее использовали у нас жрецы, чтобы увидеть будущее. Отвар давали пить одному из жрецов. Глаза его стекленели, иногда изо рта шла пена, но он говорил без умолку, рассказывая, что видел в это время. А видел он много чудесного… Но не всякому у нас можно было пробовать отвар. Старшие жрецы говорили, что трава эта губит полюбившего отвар из нее.
– Два-три стебелька на большой котел воды еще никому не принесли вреда, – улыбнулась Энинрис.
Когда караван удалился от места стоянки на порядочное расстояние, двигаясь уже на северо-восток, Хутрапа, не спеша двигавшегося на коне в середине каравана, догнал скандинав и отозвал его в сторону. Набонасара рядом с ним не было – он уехал в голову колонны.
– Что-то случилось? – спросил посол, глядя на сумрачное лицо скандинава.
Вместо ответа тот протянул ему небольшой лоскут белой ткани.
– Я нашел его на месте нашей стоянки. Конь провалился ногой в мышиную нору, и я остановился, чтобы осмотреть ногу, не повреждена ли она. И рядом увидел вот это. Его оставили наверху, так, чтобы было легко отыскать.
Хутрап внимательно осмотрел лоскут. Просто обрывок. Самый обычный. Но на его поверхности были сажей нарисованы еле заметные знаки – две строчки клинописных значков.
– Я не знаю, что здесь написано, – в ответ на красноречивый взгляд посла, сказал скандинав, – во всяком случае, это не похоже ни на один из местных языков. Ведь я знаю их почти все. Скорее всего, это какая-то тайнопись, которую могут прочитать только знающие ее. Однако, можно предположить, что это какой-то аккадский диалект. Вот эти значки у аккадцев обычно соответствуют направлению движения, я сталкивался с этим, когда вел караваны. Этот значок обозначает направление на закат солнца, а эти два – на восход. Но это также значит, что в караване есть тайные пособники аккадцев.