Визг чудища оглушил Сельму, ударил по ушам не хуже взрыва ультразвуковой гранаты. В тот же момент что-то врезалось ей в поясницу. Воздух вышибло из груди и легких: весь вышел в захлебывающемся крике. От боли мир потонул во мраке и слепящих разноцветных вспышках. Руки безвольно разжались, и Сельма соскользнула по спине твари вниз, попутно пересчитав все ее выпирающие позвонки. Запоздало пришло осознание: левый бок горит огнем, и рубашка там насквозь пропиталась теплой липкой кровью.
Открыть глаза почему-то оказалось труднее, чем приподняться на дрожащих, ослабевших руках. Еще до того, как Сельме все же удалось разлепить склеенные потом и солью веки, она уже знала, что увидит: тяжелые шаги твари раздавались прямо над ухом, шею обжигало ее дыхание. Еще немного, и все будет кончено. Из инстинктивного упрямства Сельма попыталась отползти подальше, слепо пошарила вокруг себя в поисках ножа. Она подняла взгляд, и придушенный истеричный смешок вырвался из горла: рукоять так и торчала из шеи чудовища, лениво прохаживавшегося вокруг наемницы и, кажется, выискивавшего на ее жилистом и поджаром теле более-менее аппетитные куски.
"Злорадствует, мразота. Издевается. Говорил же тот генерал на инструктаже, что эти обезьяны-переростки полуразумны…"
Из обреченной прострации Сельму вывел глухой стук, с которым к ее ногам подкатилась штурмовая винтовка. Секундой позже тварь дернулась и возмущенно рявкнула, получив по башке увесистым обломком кирпича. Свирепо сопя и раздувая ноздри, она отвернулась от недобитой наемницы к новой "угрозе" – лохматой соплячке, копошащейся в пыли в поисках нового "снаряда".
От слабости у Сельмы мутнело в глазах. Руки тряслись, как у алкаша наутро после бурной попойки; бок онемел и пульсировал такой болью, будто по нему лупили раскаленным железным прутом. Но инстинкт самосохранения – штука донельзя упрямая.
МЕТТ-19 была облегченной моделью, сконструированной специально для мобильных диверсионных отрядов, однако сейчас она показалась Сельме тяжелее многоствольного пулемета. Оружие плясало в руках, очередь ложилась неровно, как у последнего салаги, но мимо такой туши трудно было промахнуться. Попав под шквальный обстрел, тварь задергалась и заметалась. Снова развернулась к Сельме, напружинила мощные задние лапы… одного прыжка ей бы хватило, чтобы размазать наемницу по асфальту. Та успела раньше: без промаха всадила в морду чудища остаток магазина, разворотив ее в кровавую кашу.
Они рухнули одновременно: тварь – навзничь, Сельма – на четвереньки. Ее била крупная дрожь, сердце бешено гоняло по телу кровь, насыщенную адреналином сверх всяких пределов. В голове словно поселился выводок сумасшедших дятлов, долбящих череп изнутри. Она меланхолично коснулась окровавленного бока, пустым взглядом уставилась на заляпанные красным пальцы.