Немного расслабившись, Тамика с ногами забралась на сиденье, попыталась устроиться поудобнее. А тут мягко! Она потянулась, щурясь от удовольствия: после целого дня, проведенного с тяжеленным рюкзаком на плечах, мышцы ужасно ныли. Внезапно навалилась дикая усталость: так и тянуло прилечь, уютно свернуться клубком и не думать вообще ни о чем. Тамика со всей силы ущипнула себя за руку, чтобы сбросить это сонное отупение.
Она еще не в безопасности. Нельзя быть в безопасности посреди Старого города, вдали от общины. И уж тем более – в компании незнакомой тетки, которая везет тебя неизвестно куда.
– Не заткнусь, пока вы не скажете, куда мы едем. Вы ведь даже не знаете, где я живу!
Переулок кончился, и машина, вновь оказавшись на открытой местности, набрала ход. Тамику инерцией отбросило на спинку сиденья. Тетка даже не шелохнулась, но дышала очень тяжело. Ей явно было плохо, и Тамику это беспокоило гораздо сильнее, чем планы незнакомки: она, по крайней мере, точно не собиралась полакомиться нежным девчоночьим мясом и могла завалить из винтовки тех, кто собирался.
– Мы едем подальше от этих тварей. Утихни, если не хочешь стать десертом.
– Так в общине все равно безопаснее будет! Давайте я вперед сяду и расскажу, как туда добраться.
Не став дожидаться согласия, Тамика решительно полезла на переднее сиденье. Точнее, решительно попыталась полезть: на внезапном крутом повороте ее швырнуло обратно.
– Вы специально!
– Сиди… спокойно. Иначе…
Что "иначе", Тамика так и не узнала. Тетка вдруг гортанно зарычала, почти как та раненая зверюга: угрожающе и одновременно жалобно. Машину повело в сторону; лобовое стекло лишь в последний момент разминулось с несущимся прямо на него фонарным столбом. Дальше она заметалась кривыми зигзагами, будто за рулем сидел непросыхающий пьяница Крэг-Мясник, и под рев мотора влетела в тупичок между двумя домами, каким-то чудом не задев бортами стены.
– Все, – выдохнула тетка. Голос у нее сделался совсем слабый – тихий и, вдобавок, дрожащий. – Привал. Сейчас… немного отдохну, и поедем дальше. Сейчас…
Она со стоном уронила голову на руль, так и не выпустив его из судорожно стиснутых ладоней. Ее сгорбленные плечи мелко затряслись. Одна рука соскользнула вниз, прижалась к боку. Теперь, когда стих гул двигателя, стало отчетливо слышно, что дышит женщина прерывисто, с присвистом. Будто тихо плачет.
Чувствуя, что в груди и животе гадко холодеет, Тамика намотала на кулак косичку и резко дернула. Обычно это помогало успокоиться и собраться, но, как видно, не сейчас. Липкий страх продолжал расползаться по телу, в считанные секунды оплетя позвоночник, сердце и горло. Чтобы прогнать его таким нехитрым способом, пришлось бы содрать с себя скальп.