— Он такой же мой, как и твой, — парировал Илья и выглянул в предбанник.
— Что сидим? — спросил он у Ивана, который отмахнулся: — Я потом.
Соловей вопросительно уставился на Илью.
— Потом помоется, — сообщил он распаренному Соловью и объяснил: — У него, вероятно, какой-то дефект тела, вот и стесняется.
Когда они ополоснулись и выскочили в тесный предбанник, Иван юркнул в баню и закрыл дверь. Его не стали дожидаться, чтобы не смущать, а ушли в дом, где их ожидал готовый стол, который не блистал разносолами, предлагая солёные грузди, картошку и наваристый суп с какой-то дичью. В большой плетёной хлебнице горкой лежал домашний хлеб. За столом сидел заспанный белобрысый парень и Кежай. Хозяин вытащил квадратную бутылку и налил в стаканы самогон, шибанувший в ноздри. Белобрысому парню не налил, буркнув, как объяснение: «Мал ещё!»
— За знакомство! — произнёс Кежай и опрокинул стакан в рот. Когда закусили солёными груздями, Кежай придвинул к себе глубокую чашку с супом и спросил, пронзительно глядя на Илью:
— Соловья я знаю, а ты, чьих будешь?
— Я из Санкт-Петербурга, — ответил Илья, с наслаждением хлебая суп.
— Что же забыл в этих краях, аль по какой надобности? — спросил Кежай, поглядывая на Илью.
— Мать и отец в Сарове работают, — ответил Илья.
— Мать и отец, стало быть, работают, а ты в тати подался? — спросил Кежай, а Илья не знал, что ему ответить.
Соловей ответил вместо него: — Он Красавчику приглянулся, вот и оставили в живых.
— Даже так! — сказал Кежай и добавил: — Ну-ну!
В комнату зашёл раскрасневшийся Иван, и Илья взглядом показал на табуретку возле себя. Когда все доели суп, чашки забрала хозяйка и все наложили в тарелки картошки. Кежай налил стаканы, минуя своего сына и Ивана, и произнёс: — Чтобы дело не стояло, — после чего выпил и крякнул. Закусывая груздём, Кежай спросил, рассматривая Ивана: — А вьюноша, чей будет?
— Мой брат, — неожиданно выпалил Илья, а Соловей только посмотрел на него, но ничего не сказал. «Не объяснять же Кежаю, что Ивана нашли в лесу!» — подумал Илья, а Кежай с усмешкой спросил: — Что же ты брата не бережёшь? Обувка, вон, никакая, да и лапсердак в дырах.
— Обокрали нас на постое, — объяснил Илья, а Соловей ехидно добавил: — Не уважают нас в здешних местах.
Кежай и Соловей выпили ещё по стакану, а Илья отказался. После обеда Кежай увёл Соловья в другую комнату, чтобы поговорить, сообщив Илье: — Вы тут пока почаёвничайте.
Молодая хозяйка молча вынесла самовар, а на стол поставила стеклянные чашки с мёдом и вареньем из смородины и малины. Они успели выпить по паре чашек душистого чая из лесных трав, когда Соловей вернулся в комнату и сообщил: — Пошли спать.