— Без десанта — орел без гнезда…
Пущен слух от соседа к соседу,
По взводам провернули беседу,
Посвятили собрание вроде
На переднем краю, в третьем взводе.
Выступали там три краснофлотца.
Выступает один и клянется:
— Пусть волна черноморская знает,
Балаклавская чайка услышит
Моряка нерушимое слово.
Краснофлотец, он честь не роняет:
Он воюет, покудова дышит,
Мстит за друга свово дорогого…—
И второй поднимается следом:
— Говорю перед всем белым светом,
Что своей, этой самой рукою
Я фашизм навсегда успокою.
Пусть товарищ Артем это знает,
Пусть он рану свою заживляет…—
Третий друг на язык был не боек,
А сказал хлеще первых обоих:
— Мне бы только дойти до Берлину,
Я, мол, душу из Гитлера выну!..—
Ну, конечно, об этой беседе
Прописали во флотской газете.
А волна, говорить мастерица,
Обо всем рассказала сестрицам,
Да и чайка на всю Балаклаву
Раззвонила Артемову славу.
И братва, что с Артемом дружила,
Про товарища песню сложила
На старинный мотив черноморский
И на новый манер комсомольский:
«Матрос-черноморец, широкая кость,
В донецкой степи воевал,
И немец узнал краснофлотскую злость
И черною смертью прозвал.
С тех пор как закрылся знакомый маяк
Суровой донецкой грядой,
Никто не слыхал, как смеется моряк,
И молча кидался он в бой.
Он писем домой не писал никогда,
Как будто забыл о былом, —
Во сне ему снилась морская вода
И чайка махала крылом…»