Пока я спускалась вниз по лестнице, бабочки порхали в моем животе.
Он стоял у основания лестницы. Черный костюм обнимал его идеально сложенное тело. Он освежал, как холодная вода, которую я хотела проглотить разом, чтобы остудить огонь, тлеющий в моих жилах.
Он шумно вдохнул.
Когда я достигла его, он положил ладонь на мою поясницу, направляя меня в столовую.
– Ты прекрасно выглядишь, – пробормотал он.
Я покраснела. Его комплимент застал меня в расплох.
– Спасибо.
Мои нервы были не к черту. С одной стороны, я должна была требовать, чтобы меня отвезли домой. А с другой, я хотела, чтобы он продолжал смотреть на меня так, будто хочет взять меня прямо здесь, на лестнице. Он подвел меня к длинному внушительному столу.
Его темный, проницательный взгляд прошелся по моему телу и остановился на груди. Мои предательские соски затвердели под его пристальным вниманием.
Он выдвинул черный стул с высокой спинкой для меня, а я огляделась вокруг, рассматривая элегантную сервировку стола.
Мягкий, мерцающий свет от свечей мерцал в тускло–освещенной комнате. На белом фарфоре был выгравирован небольшой знак JL черным шрифтом. Серебряные столовые приборы сверкали в свете огня, а когда я села, ладонь мистера Лэндона слегка коснулась моего плеча.
Я не ожидала этого шелестящего прикосновения его кожи с моей. Я едва ли не захотела этого снова.
Он сел. Напряжение между нами было осязаемо. Я сделала глоток вина, чтобы успокоить свои нервы из бокала настолько хрупкого, что запереживала, что переломлю ножку надвое. Мужчина, в хорошо выглаженном черно–белом костюме, вошел в столовую. Он нес серебряное блюдо, и я почувствовала себя не в своей тарелке. Здесь было так много вилок. Он поставил блюдо передо мной и поднял крышку.
Говядина Веллингтон и картофельное пюре в причудливой ложке украшали тарелку.
Мистер Лэндон улыбнулся.
– Ешь, наслаждайся.
Пахло восхитительно, и мой голод от того, что я пропустила обед, победил над смятением, которое царило у меня внутри. Прежде чем подцепить кусочек, я спросила:
– Мистер Лэндон, что будет, если отец не заплатит?
Он поднял свой взгляд.
Потом опустил свою вилку на стол и снова одарил меня этой коварной улыбкой.
– Ничего о чем бы тебе стоило беспокоиться, дорогая.
Я ненавидела, когда меня называли «дорогая», это напоминало мне отца.
– Пожалуйста, не называйте меня так.
Он поднял свою вилку и начал есть.
– Не называть «дорогая»?
– Да, я ненавижу это.
– Как бы ты тогда предпочла, чтобы я называл тебя? Ангел? Детка? Прелесть?
– Только не прелесть, это напоминает мне «Властелина Колец»