Скучая, Рина достала ноутбук, который, по счастью, захватила с собой, и начала печатать:
В лоб маркизу дю Грацу смотрело дуло пистолета. Его лютый враг барон Тилль усмехался:
– Ну вот вы и в ловушке, маркиз! Видите, сколько со мной слуг? Поверьте, я долго подбирал их! Добрую половину этих негодяев я спас от виселицы!
Рядом с маркизом дю Грацем испуганно жалась хрупкая девичья фигурка, накрытая плащом. Барон заинтересовался:
– О, так вы не один! Прекрасно! Вначале мы убьем вас, а после займемся вашей спутницей!
– Лучше начать сразу с конца, – сказал маркиз дю Грац и сдернул с девушки плащ.
Послышался сдавленный крик. Во всем королевстве едва ли нашлись бы пять человек, которые могли похвастать, что видели Людоессу из Тевтонского леса вблизи.
Запоздало грянул выстрел. Глупцы! Запах пороха способен был только возбудить у Людоессы аппетит.
– А ты еще не хотела со мной идти! Я же говорил: будет весело! – мягко укорил маркиз дю Грац и, чтобы не получать сильных впечатлений, отвернулся.
– Чего ты пишешь? Ты же ослика не гладила! – шепнул Рине Сашка.
Рина молча показала ему перстень с восточной надписью и виноградными гроздьями. Надетый на палец, он был повернут сердоликом внутрь. Синеватая искра пробегала по ободу и таяла.
– Тот самый? – спросил Сашка.
Рина кивнула.
– Меня одно смущает! – сказала она тихо. – Казалось бы, теперь я должна писать нечто великое, а пишу все равно ерунду!.. Ну ерунду же, разве нет?
Повернув к себе ноут, Сашка деловито пробежался взглядом по строчкам.
– Вроде ничего. Нормально так, – одобрил он.
Рина застенчиво опустила глаза.
– Я не виновата, что кольцо всегда принадлежит лучшему писателю нашего времени! – скромно сказала она.
Сашка кивнул. Он искренне считал Рину самой талантливой, самой умной и самой красивой на свете. А Рина считала его самым энергичным и смелым. Ну и, разумеется, два таких совершенства просто не могли не встретить друг друга.
Примерно через час у Сашки разрядилась дрель, а запасной батареи, как оказалось, никто не захватил.
– Ну и чего ты натворил? Велено тебе было, якорный пень, бережней сверлить! Не «дрын-дрын-дрын», а просто «пык-пык!». Ладно, завтра продолжим! – недовольно пробурчал Кузепыч, наклоняясь и откидывая вперед спинку своего кресла, чтобы Сашка смог пролезть.
Дверь хлопнула. Лапища стиснула руль, и ржавое сокровище ринулось вперед во всю прыть своих лошадиных сил. Кузепыч хмурился, колотил ладонью по гудку, но при всем том и Сашка, и Рина, и даже Ул видели, что он доволен. Завхоз ШНыра любил сидеть за баранкой своего дребедана куда больше, чем красить на этажах облупленные двери или выслушивать от Суповны претензии по поводу жучков в крупе. При этом Кузепыч, конечно, назначался за жучков главным виноватым, будто он ночами только тем и занимался, что их размножал.