Ещё бы ему не оказывать столько любезностей. Ведь я в очередной раз представился известным писателем. И в очередной раз мой финт удался. Вот что значит быть случайным однофамильцем настоящего писателя! Дошёл даже до того, что выступил перед коллективом военной типографии с творческим вечером! Слава Богу, косноязычием я не страдаю, и моё полуторачасовое выступление бесславным конфузом не завершилось.
Так вот о том совете. Он был прост до ужаса, но столь же полезен. Мне было предложено обратиться сразу в Генеральный Штаб Вооружённых сил с невинной просьбой о получении разрешения немного поработать в военном картографическом архиве. Оказалось, что чисто технически отправить такую просьбу было совсем несложно. Следовало лишь знать, кому именно, и на какой адрес её послать. И именно эти сведения в минуту откровенности мой новый знакомый из типографии и сообщил. Разумеется, это была уже наглость высокого полёта, но остановиться на полдороге из-за такой мелочи я уже не мог. На следующий же день настрочил письмо с нижайшей просьбой на имя Начальника Картографического управления и с немалым волнением принялся ждать ответ. По прошествии двух недель я принялся проверять почтовый ящик дважды в день, хотя раньше делал не чаще чем раз в неделю.
Но прежде чем пришёл ответ от военных, на моё имя прибыл конверт совсем с другой стороны. Как-то вечером, с трудом отперев вечно заедающий замок почтовой ячейки, я с удивлением обнаружил там пакет, жирно оклеенный белорусскими марками. Знакомых в Беларуси у меня не было ни одного, а ответы на давным-давно разосланные письма я уже и не ждал. Взглянув на обратный адрес, я прочитал название города – Гомель. Поднявшись к себе, торопливо разделся и, выхватив из подставки кухонный нож, взрезал конверт.
Тот, кто ищет, тот всегда найдёт. Эту немудрёную вроде бы истину я в полной мере постиг только в тот знаменательный момент. Быстро пробежав глазами лист, покрытый не слишком разборчивым почерком, я мигом уяснил, что судьба преподнесла мне небольшой подарок. Оказалось, что один из десятков письменных вопросников, щедро разосланных по окрестностям Шклова, был кем-то переслан в краеведческий музей Гомеля. И там нашлась добрая и отзывчивая душа в образе научного сотрудника музея Константина Гришковича. Проникнувшись заботами совершенно неизвестного ему «писателя», он не пожалел времени чтобы написать мне ответ. Что-то однозначное по существу заданных мной вопросов он ответить, увы, не смог. Впрочем, в этом уже не было нужды. Шклов и Могилёв, как районы возможного местонахождения клада, давно и безвозвратно были мной отринуты. Зато он предложил обращаться прямо к нему, если у меня возникнут ещё какие-либо вопросы по истории Белоруссии.