Слова «по известным причинам» настолько разожгли моё любопытство, что я не стал более увлекаться эпистолярными упражнениями. Можно, конечно было написать ещё одно письмо, попроситься на консультацию, попытаться завести знакомства…, но нет, такая тягомотина была уже недопустима. Заканчивался февраль, близилась весна, а ясности в деле Яковлева не было и в помине. Договорившись с напарником, я отработал несколько смен подряд и, выкроив себе для очередной поездки 4 дня, взял билет до Полоцка.
Поезд пришёл к месту назначения довольно рано, когда все общественные учреждения в городе были ещё закрыты. Впрочем, данное обстоятельство не сильно меня удручило. Можно было прогуляться пешком по новым местам и ознакомиться с местными достопримечательностями. Добравшись до помпезного, сталинской постройки здания гостиницы Двина, я обратился к администратору с вопросом о свободном номере. Та заметно обрадовалась одинокому приезжему, посетившему город в столь провальный для всяких путешествий период, и предложила на выбор целых шесть номеров. Но едва она озвучила расценки за день проживания, как я тут же сильно засомневался в необходимости жить именно в индивидуальном номере.
– Как же так, – поинтересовался я, тыча пальцем в вывешенный на видное место прейскурант гостиничных услуг, – почему такая несправедливость? Здесь ведь написано, что за одинарный номер полагается уплатить 18.000 (имеются в виду рубли республики Беларусь), а вы требуете с меня 36.000!!!
– Так вы же иностранец, – невозмутимо отпарировала администратор, – а иностранцы у нас по закону платят вдвое больше!
– Какой же я иностранец? – попробовал я свести всё разногласия к некой неумной шутке. Ведь мы с вами живём в союзном государстве, причём с 96-го года!
– Так это всё враньё на высшем уровне, – равнодушно пожала округлыми плечами женщина. Вот у меня на столе лежит чёткое указание, что по основному прейскуранту платят только граждане с белорусскими документами. Все остальные оплачивают за номера в двойном размере. И о гражданах с российскими паспортами здесь ничего не сказано.
– В таком случае, – мигом пошёл я на попятную, – нельзя ли пристроиться в более дешёвую комнату?
В результате переговоров мне отвели койку в трёхместном номере на четвертом этаже, где уже был поселён один постоялец. Сложив вещи в убогий шкаф с принципиально незакрывающимися дверцами, я прихватил с собой лишь деньги, фотоаппарат и спустился вниз. Эта гостиница была на голову выше того, мне приходилось встречать. В номерах была горячая вода, и даже работал лифт. Более того, на первом этаже, несмотря на ранний час, в полную силу функционировала закусочная. Туда я и не замедлил направиться, ведь для прогулок по полусонному городу было ещё достаточно рано. Медленный завтрак и столь же медленно наступающий рассвет привели меня в благодушное и столь расслабленное настроение, что я повторил свой заказ дважды.