– Должно не должно, главное – не зевай…
Река подхватила плот и понесла вниз. Иван с Серкиным и оба Николаевых гребли стоя, расположившись с обеих сторон. Рулевым стоял коллектор Иванов. Замелькали отвесные скалы и стоявшие на берегу деревья. Иван обернулся назад. Из тёмной воды виднелись оленьи головы с ветвистыми рогами. Вскоре последних стало сносить в сторону, все животные сбились в кучу. Их связывала общая веревка, ставшая для них и спасательным кругом, с помощью которой они были связаны с плотом, плывущим к берегу, и балластом, тянувшим ко дну.
Тяжёлый плот направили к широкому распадку, видневшемуся на противоположной стороне. Там имелась возможность причалить к берегу и по нему подняться на водораздел. Когда шли вдоль подтопленной косы, рулевой помогал длинным шестом, а как только вышли на середину, шест оказался не нужен. В какой-то момент Иванов резко опустил его в воду и, не достав дна, чуть не свалился за борт. Пока гребцы пришли в себя, потеряли дорогое время – плот развернуло поперёк реки. Связку оленей течением прибило к брёвнам, последние, обогнув их, плыли теперь впереди. Животные мешали грести, плот стал крутиться, всё больше закручивая связку.
– Гребите в одну сторону, – сказал Иван. – Резче. Раз, два, взяли! Ещё, ещё…
Прибавили в скорости, но плот не выровнялся. Быстрое течение несло его вместе с запутавшимися оленями вниз. Положение стало критическим – они потеряли управление.
– Иннокентий, стой! – срываясь на крик, матюгнулся Иван. – Суши весла, тебе говорят… Гребём только мы с Серкиным. Семён, забери у них весла, – прохрипел он Иванову.
От каждого взмаха вёсел олени откидывали головы назад, снова и снова натыкаясь на плот. Случилось то, чего боялся Иннокентий: животные запутались в верёвке и даже сцепились рогами. Бросив весло, оленевод лёг на мокрые брёвна и, дотянувшись до связки, перерезал веревку. Почувствовав свободу, два оленя поплыли к берегу. Но проблему он не решил. Связка по-прежнему плыла кучей, мешая друг другу и не давая грести. Плот крутился вместе со сцепившимися оленями и нёсся вниз по течению, с каждой секундой приближаясь к порогу.
– Иннокентий, режь верёвку! Чего ждёшь? – закричал Иван. – Ну живей, не жалей ты их… а то мы все утонем. Давай!
Оленевод колебался. Распутать каждого оленя он не мог, в то же время впереди показался опасный порог, гул от которого доносился всё сильнее.
Подтянув к себе всю связку, он перерезал верёвку с четырьмя запутавшими оленями, оказавшимися в хвосте. Какое-то время, словно прощаясь, они плыли рядом с плотом, но потом заметно отстали и, побарахтавшись в воде, все вместе пошли ко дну.