Последним выступал Федотов.
– Я хочу напомнить, что Фёдор Степанович Закатов нашёл древнее золото, до которого, правда, не дошли ещё руки. Но главное в другом: он открыл новый тип золотого оруденения в зеленокаменных поясах. Раньше о нём мы знали только по публикациям в зарубежной печати, а теперь у нас есть свой объект – промышленное месторождение. Об этом как раз сказано в том отчёте, о котором упомянул Евгений Митрофанович. Я помню, как тяжело шла работа. На всех этапах возникали серьёзные проблемы, ведь до того времени в стране не было аналогов. То мы выбирали площадь исследований, отрабатывали методику поисков, то не могли определиться с методами диагностики золота. Практически всё приходилось начинать сначала и только благодаря Фёдору Степановичу, который привлёк ведущий академический институт страны, нашли новый метод анализа золота, разработали и внедрили методику поисков. В конечном итоге мы получили положительный результат – было открыто новое месторождение золота. И вот сейчас только из-за характеристики начальника подразделения, с которой я категорически не согласен, обо всём забыто.
Главный геолог потянулся к графину и дрожащей рукой налил воды. Опорожнив стакан, продолжил:
– Мне смешно, когда Евгений Митрофанович говорит, будто отчёт сдали только благодаря героическому усилию всей партии. А как иначе? Естественно, ответственный исполнитель темы не может в одиночку или небольшим коллективом потянуть всю работу. Ну и хорошо, что помогли. Да, он просил продлить эту тему и перенести защиту отчёта на следующий год. И, я думаю, так и следовало сделать, однако, как вы знаете, в связи с перестройкой нам не разрешили. Пришлось искать другие пути: то, что было наработано, в спешном порядке поместили в тот отчёт. Теперь мы начали новую тему, которая фактически является продолжением старой. Работа не закончена, но уже сейчас я вижу, что будут получены положительные результаты.
* * *
Закатова аттестовали, и он остался на прежнем месте, а тем временем перестройка вступила в новую фазу – фазу развала производства и перераспределения народной собственности. Закрывались целые геологоразведочные экспедиции. Предприятия, недра, оборудование шли за бесценок. Геологов выкидывали на улицу и многие влачили жалкое существование. На плаву оставались только самые предприимчивые и те, кто сумел приспособиться к новому времени или попал на вершину власти. Некогда востребованная профессия геолога сразу стала ненужной.
Из сплочённой команды Закатова все вынуждены были уйти. Афанасий подался на стройку и теперь работал рядовым каменщиком, а Чухновский открыл свою фирму. На китайских тряпках он быстро поднялся, но вскоре стал спиваться и определился к старателям. Волею случая Закатов оказался в геологическом музее – в том самом, в котором впервые увидел много самородного золота. Только ни Волченко, ни Безрукова в музее уже не оказалось, как не оказалось и их экспедиции. Каждый раз при встрече с бывшими коллегами он узнавал то об очередном увольнении, то о сокращении ассигнований на геологоразведку или о расформировании какого-то подразделения.