Пушкин – Тайная любовь (Сидорова) - страница 177

Профиль на рисунке поэта, пожалуй, не очень-то соответствует описанию Анной Керн облика тетушки. Нос сильно уже возрастной Прасковье Александровне Пушкин рисует карикатурно-курносым, лицо – сильно округлившимся, тело – расплывшимся… В отсутствие явного сходства со «словесным портретом» тетушки от ее племянницы приходится довольствоваться пушкинскими буквальными подсказками. Имя Прасковьи Александровны в его рисунке проще всего прочитать по ее профилю вкруговую – ото лба до уха; фамилию «Осипова-Вульфъ» – в линиях прически у лица.

В сюите «ПЕЙЗАЖ СО СРУБЛЕННЫМ ДЕРЕВОМ» ПД 838, л. 98 об. в черновиках восьмой главы «Евгения Онегина» «царит» даже дважды изображенная здесь в виде корявого безголового усыхающего дерева (скорее всего – «приЛИПчивой» липы, обрызгивающей все вокруг себя сладким соком своей листвы) сама двоюродная племянница Осиповой-Вульф Анна Петровна Керн.

ПД 838, л. 98 об.

Фрагмент ПД 838, л. 98 об.

Ввиду нагромождения очень мелкого – секретного! – текста на узком пространстве ствола читать это дерево очень трудно, так что начнем, пожалуй, это делать по фрагментам. Линии травы у корней дерева сплетаются в текст: «Въ Тригорскамъ у Прасковьи Осиповай-Вульфъ я у…ъ Анну Кернъ».

Это происшествие имело место в октябре 1825 года, когда после серии неискренне, делано-бурных писем (по сути, тонких издевок над адресаткой) скучающего в своей псковской деревне поэта Анна Петровна ненадолго вернулась в Тригорское из Риги, где семейство Осиповой-Вульф пыталось примирить ее с мужем. Поскольку получаемые Анной во время совместных с Вульфами рижских купаний пушкинские письма рассорили ее с Прасковьей Александровной, приехала наша генеральша в Тригорское во второй при Пушкине раз не одна, а в сопровождении своего постылого мужа, вызвавшегося, в свою очередь, помирить надувшихся друг на друга родственниц.

Образ мужа нашей красавицы в сознании Пушкина возник практически вместе с ее собственным. Ко времени их первой встречи еще даже не 20-летняя Анна была уже пару лет замужем за 54-летним генералом Ермолаем Керном. Он присутствует в шутливой переписке Пушкина лета 1825 года с его полтавско-лубенским приятелем Аркадием Гавриловичем Родзянко, соседом по имению родителей Анны Керн. Поэт с обоими этими тогда любовниками стихотворно балагурит: