Леший сплюнул на куртку жертвы.
– Слабак. – Он склонился над обмягшим телом. – Так что, дядя, будем рассказывать или как? Или что? Или где? – И прыснул от своей только ему одному понятной, шутки. – Смотри, дядя. Почки и печень с возрастом слабеют. Могут не выдержать. Водочки-то много на своём веку попил?
– Достаточно, – прохрипел Санатов, пытаясь подняться на ноги. – Тебе столько не выпить.
– А я и не собираюсь. – Наёмник подхватил Серёгу под руку, помог встать и вторым неожиданным ударом вновь свалил на землю. – Я здоровье берегу, дядя.
В темноте, в свете догорающего костра, неслышно проявилась тень ещё одного спецназовца.
– Леший, ты что творишь?
– Пара-тройка ударов для восстановления памяти не помешают. Что там Гризли? Просмотрел память?
– В наших условиях восстановить стёртое не получится.
– Ах ты… – Кузьменко с силой пнул Санатова сапогом в грудь. – И этот молчит, сучонок!
– Смотри не перестарайся. Если с ним что-то случится, Дед голову оторвёт.
– Брось!.. Мужик он здоровый. Ни хрена с ним не станется. Молчит, сука!
– Находи другие способы.
– Что мне с ним, лясы точить?
– Ты поточишь, – с усмешкой отозвался второй контрактник. – Дебил безмозглый.
– Это кто дебил?! – вспылил Леший и тут же осёкся.
Рука напарника моментально взлетела к его горлу, схватила ворот куртки.
– На кого голос поднимаешь, сявка? В глаза смотри!.. То-то! Тля ходячая… А теперь слушай внимательно! Мы просканируем местность, через двадцать минут вернёмся. И не дай бог, если ты тут напортачишь! – кивок головой в сторону пленных. – Ими потом сам займусь.
Наёмник тихо свистнул:
– Гризли, ходу! – и скрылся в темноте.
– Да пошёл ты… – Леший зло сплюнул ещё раз, промахнулся мимо Санатова, от чего с ненавистью пнул невольного свидетеля его унижения вторично сапогом в живот.
Серёга инстинктивно сжался от боли в позу эмбриона и застонал.
* * *
– Что было в тетради? – СЧХ почувствовал сухость во рту. Но тянуться до бутылки с водой не стал.
– Предположительно, информация о том, что смог понять профессор про объект. Точнее, его диалог с объектом.
– То есть конкретно вы не знаете?
– Нет. Профессор ходил к объекту вместе с Дмитриевым. И вернулся с тем, что от того осталось. – Матвей Харитонович на секунду замолчал, после чего, собравшись с духом, продолжил: – Я-то сам оставался в лагере.
– А профессор?
– А вот с тем любопытные вещи происходили. Профессор два с половиной часа общался с объектом. И вышел целым и невредимым. Но нам ничего не рассказывал. Только всё время сидел возле Дмитриева и что-то писал в тетрадь.
– С ним кто-то общался из ваших?