Полковник поднял трубку не сразу. С пятого гудка.
– Серёга, – послышался сонный голос, – я тебя когда-нибудь убью.
– Извини. Я специально позвонил на мобильный. Чтобы Иру не разбудить.
– Щетинин, если тебе не спится, то это не значит, что и я не хочу спать.
– Срочное дело.
– Твой дружок вместе с тобой у меня уже как клещ в заднице. И ночью от вас покоя нет. Что ещё?
– Самолёт на Зею. Срочно! И твой звонок в Зейское управление. Мне нужно пару-тройку человек. Но со знанием местности и, желательно, с военным опытом. Если таковые есть.
– Ты что, совсем охренел?! Какой самолёт в час ночи? Какие люди? Неужели не можешь подождать до утра?
– Не могу, – сказал СЧХ. – Они захватили лагерь. Сразу, как только мы освободили жену Урманского. И ещё. В Москве дали приказ не отзывать их. Понимаешь?.. На Гилюе сейчас такое творится…
– А твой дядька? – Голос на другом конце провода окреп.
– Пока бессилен.
– А мы, выходит, всесильные?
– Это мои друзья…
– Понимаю! – было слышно, как Бирюков еле сдерживает эмоции. – Но ничем помочь не могу. На меня тоже Москва давит! И вообще, на кой хер вы подняли всю эту историю? Сорок лет прошло! Нет, б… выпендрились! Хорошо, хоть Донченко с Рыбаковым взяли отпуск. А то бы и с этой стороны меня прижали.
– Значит, кресло тебе дороже?
– Не кресло, а нормальная, спокойная жизнь! Которую вы мне капитально подпортили!
– Что ж… – Щетинин, придерживая левой рукой телефонную трубку, правой рванул ворот рубашки. Верхняя пуговица оторвалась и со стуком упала на пол. – В таком случае готовься к тому, чтобы писать отписки в Москву по поводу семи трупов. В том числе и меня. Ну, там-то тебя поймут… Для вида вынесут выговор и на этом всё утихнет. Только готовься и к другому. Как ты будешь смотреть в глаза моей матери, когда придёшь сообщить обо мне? Или пошлёшь кого-то из молодняка? Да, точно, ты так и сделай. Так проще.
– Думай, что говоришь!
– Думаю, – хрипло выдохнул СЧХ. – По нашей с тобой земле ходит несколько десятков уродов с оружием, безпридельничают, а мы сопли жуём. Да мне после такого погоны стыдно носить. Если даже своих, близких защитить не можем, то дерьмо мы в лампасах, а не менты. Не знаю, как ты, а я вонять не хочу.
С последними словами Щетинин с силой кинул трубку на рычаг.
* * *
Донченко в пятый раз перечитал сообщение Щетинина на экране мобильного, с силой сжал телефон.
– Что нового? – Сашка подполз поближе. – Долго нам тут ещё прятаться? Задолбали эта темнота и сырость. И там, в лагере, творится непонятное…
– Всё, как и предполагал. – Лёха притянул к себе Савицкого. – А теперь, дяденька, как на духу. И смотри, старичок, если мне твои ответы не понравятся, шею сверну! – Донченко говорил тихо, сквозь зубы. Не говорил, шипел.