Впрочем, дальше анализировать Санатов не стал. Бросив взгляд в сторону костра, Серёга отметил, что, пока он наблюдал за диалогом прибывшего с военным и за его арестом, из лагеря исчезли два наёмника, из тех, кто сушился у огня после вынужденного купания. «Ай да гаврики, – Серый тихонько матюкнулся. – Решили обойти наших? А вот болтянского вам…»– и рысью кинулся в кусты. Нужно было помогать своим.
* * *
Леший застонал. Левая рука наёмника дёрнулась было к ране на голове, но Лёшка крепко связал наёмника. Опер, заметив движение, присел рядом:
– Привет, Леший.
– Да пошёл ты…
– Других слов я от тебя и не ждал. – Донченко пропустил мат мимо ушей. – Это хорошо, что ты злой. Это мне поможет. Знаешь, Леший, я как-то и не сомневался в том, что ты захочешь оседлать девчонку. У тебя всегда вместо мозгов яйца думали. На чём и сыграл. Ты ведь когда баб трахаешь, ни хрена не слышишь.
– Сука, – простонал наёмник. – Всё не можешь простить той…
Мат вторично разнёсся над тайгой. Но на этот раз Донченко пропускать ругань не стал. Короткий удар ниже рёбер заставил насильника поперхнуться собственными словами.
– А вот тут ты прав, – согласился Донченко, похлопав врага по плечу. – Не могу простить. И не хочу. Я любил её. А ты, гадина… – Лёшка сжал кулаки, но бить не стал.
Леший, с трудом повернув голову вбок, снизу вверх посмотрел на бывшего однополчанина.
– Болит? – хриплый смешок вырвался из глотки насильника. – А ты отомсти мне. У тебя ж тогда не получилось, так давай сейчас. Давай схлестнёмся на кулачках. Чешутся же!
Донченко оборвал Лешего неожиданным и оригинальным способом: достал платок, скрутил его в жгут, который стянул на голове Кузьменко, перехватив рот с такой силой, что едва не порвал соединения губ.
– Как был сволочью, Леший, так им и остался. – Лёшка, подхватив автомат, вскочил на ноги. – Помнишь, как убил девочку? Помнишь. По глазам вижу. А ведь она была жива, когда ты её бензином обливал… Словом, так: если Бог на свете есть, ты, падаль, сдохнешь. Если нет – выживешь. Сдохнешь – поставлю за тебя свечку. А выживешь… Если выживешь – встретимся.
С последними словами Донченко ударом ноги столкнул извивающееся тело наёмника в ту самую пещеру, из которой недавно выбралась Виктория.
* * *
– Здравствуй, Володя. – Ельцов не стал вставать, протягивать руку. Понимал, тот всё одно не ответит. А потому просто дождался, когда Савицкий присядет рядом на край бревна, которое Мишка Дмитриев заготовил прошлым вечером для костра.
– Мне с тобой говорить не о чем, – хмуро отозвался старик.
– А мне, кажется, наоброт. – Декан отмахнулся от назойливого шмеля. – Есть нам о чём с тобой потолковать. Где милиция, что была с тобой?