– Расчувствовал ты меня, бродяга. Местное племя, как я понял, вас не трогало?
– Вождь принимал Коссара как бледнолицего брата. Капитан же – истинный испанец, презирающий в этом мире всех, включая своих собратьев-испанцев, – мерзко отплевывался, но терпел. Что еще интересует тебя?
Неподалеку, за рыжеватой скалой, основательно, болезненно прихрамывая, появился матрос. Опершись рукой о валун, он окликнул Джима, поинтересовался, не набрел ли тот на источник, но Баррлоу послал его к черту, объявив при этом, что набрел лишь на зелье местных колдунов. Моряка сие не прельстило и, медленно обходя плато, на котором засел Марр, он направился в глубь острова. Джесс облегченно вздохнул. Окружить его на этом взгорье ничего не стоило, а долго уходить от преследования он, с его раной, вряд ли смог бы.
– А ты, конечно, с «Нормандца»?
– Был в его команде.
– Но тебя не признали, а глядя на повязку, можно предположить, что прежде чем ты бежал на сушу, попытались убить.
– Так оно все и было.
– Только что мы подходили к «Нормандцу» на баркасе.
– Я был в глубине острова, но слышал что-то похожее на выстрелы.
– Одного нашего моряка мы там уже потеряли.
В молчании, которым пираты увенчали свой диалог, улавливалось нечто такое, что способно было если не сдружить, то уж, во всяком случае, примирить их.
– Но если уж тебя изгнали с «Нормандца», значит, придется идти на «Черного принца». Правда, я не советовал бы тебе объявляться прямо сейчас, пока Коссар лют на всех вас за убитого матроса. Лучше потерпеть. Шлюпка у тебя есть?
Джесс засомневался, стоит ли раскрывать свои возможности, а потому довольно неохотно признал:
– Есть.
– Тогда я намекну капитану. Чуть попозже.
– Вы собираетесь нападать на «Нормандец»? – встревоженно спросил Джесс.
– Вряд ли капитан откажется от такой затеи. Это правда, что в трюмах «Нормандца» водится золотишко?
– Слух такой есть. Вот только есть ли оно там на самом деле? Сомневаюсь.
Уточнять и спорить Баррлоу не стал. Пренебрежительно взглянув на Джесса, он повернулся и, не обращая внимания на все еще наставленное на него оружие, побрел в сторону шлюпок.
8
Море… В сознании Констанции оно представало как таинственный неземной мир, в глубинах которого зарождалась иная – совершенно не похожая на человеческую, земную – жизнь, властвовали таинственные законы и совершались столь же таинственные, никаким богам земным не подвластные деяния.
Старинный, выложенный из огромных диких камней особняк виконта Леопольда Грея мрачно высился посреди небольшого плато, сокрытого от глаз людских в горной, обрамленной скалами, чаше, буроватые склоны которой напоминали стенки утерянной апостолами чаши Грааля.