– А у тебя уже была… женщина. Это чувствуется.
– Была женщина, чувствуется… – с самодовольной игривостью подтвердила Нгант. Казалось, не существует в интимной жизни ничего такого, что бы могло обескуражить ее или хотя бы вызвать тень стеснительности.
– И кому же так повезло? Некой пылкой негритянке?
– Пылкой англичанке.
– Англичанке?!
– Графине.
– Так это англичанка-графиня обучала тебя всему тому, чем ты поучаешь сейчас меня?
– И всему тому, чему не поучаю.
– Мне-то казалось, что таким страстям и таким нежностям подвержены только африканки.
– Африканки нетерпеливы. Они, как львицы в момент любовных игрищ: или недоступны, или же сгорают в своей собственной страсти. Африканки не умеют ласкать. На это у них попросту не хватает времени. Их удовлетворяет только спаривание с мужчиной. Много раз, до истощения. Африканке некогда ласкать своего мужчину, и он никогда не станет ласкать свою женщину. Этому меня не обучали.
– Кто же она была, эта графиня? Где и как вы познакомились? И как долго длилось ваше знакомство?
– Долго. Она была женой моего хозяина, графа Дейтона которого не любила и не подпускала к себе, как тигр не подпускает тигрицу, ожидающую приплода. Хозяин очень страдал от этого. Конечно, иногда он спал со мной, но я для него была лишь женщиной для страсти. Она же, его жена, была женщиной для молитв.
– «Женщиной для молитв»… Никогда не слышала такого определения.
– Не слышала, да…
– Это он так говорил о своей графине: «Женщина для молитв»?
– Нет, он называл свою Элен «негритянской шлюхой». Только так. Когда бывал со мной – всегда только так. Но однажды Нгант видела, как он молился – хозяин называл это «молитвой» – женщине с ребенком на маленьком портретике, который висел у него в большой комнате. Мы тогда еще не были с ним в кровати, и он еще не ухаживал за мной. Но Нгант спросила, почему женщина, которой он молится, не похожа на его жену. Он ответил, что это не его жена, а Дева Мария. Тогда я спросила, почему же он избрал «женщиной для молитв» эту Деву Марию, а не свою жену или ту женщину, которую он любит и которую всегда хочет видеть в своем доме и своей постели?
– «Женщина для молитв»… Как необычно это сказано, – мечтательно признала Констанция, выслушав рассказ африканки. – Это должно стать мечтой всякой женщины: сделать так, чтобы для своего мужчины стать женщиной для молитв. Но, насколько я поняла, граф Дейтон не согласился с тобой. И так и не превратил свою жену в «женщину для молитв»?
– Он так и не понял, о чем я говорила ему. И еще долго не понимал. А когда понял, его жена уже не желала, чтобы мужчиной, который должен молиться на нее, был граф Дейтон. А еще она стала опасаться, как бы этой женщиной не стала для графа я.