– Еще бы.
– И заметьте, что не так уж и часто мне приходилось прибегать к ней. Оказывается, я играла, как актриса Королевского театра.
– Понимаю. Кстати, все то, что вы говорили о своей службе во фламандском полку?..
– Мне действительно пришлось послужить в нем. Если я стану утверждать, что это были самые счастливые дни в моей жизни, тоже не спешите верить.
– Очевидно, там еще труднее было скрывать свое происхождение, нежели на корабле?
– Тем не менее, мне это удавалось.
– Но как вы поступали, когда… ну, когда кто-либо из мужчин начинал нравиться вам?
– Для таких случаев у меня выработалось отчаянное средство, барон: старалась не влюбляться.
– И все же?
– Если уж вас это вас так интересует, вспомните, как я вела себя все то время, что мы знакомы с вами. А ведь, возможно, вы и есть тот первый и единственный мужчина, который по-настоящему… В общем, вы поняли меня, барон.
Они улыбнулись и, обнаружив, что стоят непозволительно близко, почти одновременно потянулись друг к другу. Поцелуй, в котором они застыли, был настолько пленительным, что прервать его Ирвин и Констанция решились только тогда, когда плот врезался в прибрежную скалу у входа в пролив и они чуть не опрокинулись за борт.
Пройдя через пролив, они осторожно пробрались между вершинами подводных скал и, оказавшись за поясом рифов, сразу же ощутили мощное прибрежное течение, охватывавшее остров как огромную воронку. Сориентировавшись по нему, подняли парус и, помогая себе веслами, взяли курс на выступающий впереди мыс, за которым их взорам должны были открыться остатки обреченного корабля.
– Взгляните, капитан! – встревоженно указала Констанция в сторону прибрежных скал, которые они только что обогнули. – Аборигены!
Оглянувшись, Рольф увидел пирогу, в которой сидели двое индейцев. Один из них приподнялся и повертел веслом над головой. Рольф и Констанция сразу же облегченно вздохнули: в пироге были воины племени кобарро. Весло над головой было сигналом, о котором они условились с вождем Длинное Копье, чтобы отличать кобарро от анара.
– Но ведь они знают, что на «Адмирале Дрейке» нас было только двое, – вновь забеспокоилась Констанция. – Вдруг нападут и разграбят?
Рольф задумчиво помолчал. Такое же предположение волновало сейчас и его самого.
– Они – наши союзники, и, вроде бы, не должны.
– Никогда впредь оставлять фрегат без охраны мы не будем.
– Однако сейчас изменить что-либо мы уже не в состоянии.
– Может быть, попросим хотя бы одного из них высадиться на борт «Адмирала Дрейка»?
– Это еще зачем?
– От нападения анара он его вряд ли защитит, зато сможет остановить кого-либо из своих соплеменников.