Дюк Кембриджский, моложавый племянник королевы Виктории, созревающий полководец, то и дело рвался вперед, но лорд Раглан останавливал его, не хотел, чтобы ему в вину поставили смерть высокородного воина. И так хватало потерь среди высшей знати королевства! Раглан понимал, что эта война обескровит многие знаменитые семьи Англии. Перед глазами Дюка в эти часы проносились страшные картины – его друзья-ровесники, лорды и пэры, командиры своих отрядов, погибали один за другим на поле боя. Но им было можно лезть на рожон – они не были племянниками ее величества и командирами дивизий! Их выносили окровавленными, изуродованными, стонущими в агонии. Ему же, Дюку Кембриджскому, командиру гвардейской дивизии, оставалось только отдавать приказы. Но и они с Рагланом подошли к фронту слишком близко! Под самим Дюком, сидевшим в седле рядом с главнокомандующим, внезапно снарядом убило лошадь. Весь ужас схватки, которого прежде и не предполагал молодой лорд, не только измучили его сердце и душу, но и голову. К тому же он вовремя не послал в битву вторую бригаду своей дивизии – на помощь первой, и та гибла на его глазах. Дюк потерялся в этом дыму и грохоте, среди рек крови. Плеснуло масло в огонь и то, что сам он лишь чудом избежал смерти. В эту минуту лорд Раглан, поняв стратегический промах молодого полководца, решил высказаться:
– Из-за вашей оплошности, ваше высочество, понапрасну погибли многие англичане, добрые офицеры, в том числе и ваши друзья. Впредь, милорд, будьте дальновиднее!
Это был мягкий выговор для такого просчета. С командиром некоролевской крови поступили бы куда жестче! Но и этих слов хватило для принца! Нервы у Дюка Кембриджского не выдержали – с искаженным лицом, брызжа слюной, он исступленно заорал на главнокомандующего, путая ругательства и нечленораздельные вопли, и продолжал орать даже тогда, когда их окружили ошеломленные офицеры, когда Дюка силком снимали с коня и пытались уложить на землю, а он все брыкался и норовил укусить кого-нибудь из своих боевых товарищей и заботливых штабистов. Как оказалось, в эти минуты племянник королевы, не сдюживший всего ада войны, лишился рассудка, и молодого генерала, связав по рукам и ногам, пришлось доставить в Балаклаву для переправки на родину.
Пока англичане и русские вышибали друг друга с одних и тех же высот, оставляя на крымских камнях все новые сотни трупов соотечественников и врагов, в лагере французов произошел диалог двух командиров, как оказалось позднее – судьбоносный для всей Крымской войны в частности и истории Европы в целом. По крайней мере на ближайшее десятилетие!