А еще – о хорошей машине. Деловой хваткой Миша в то время, надо признать, пока не отличался. И вот наконец купил автомобиль. «Секонд-хэнд», то есть подержанный, причем за сущие копейки. Настроение у него было приподнятое: ну, повезло! Получилось дешево и как будто сердито.
Тогда в Америке мода на гигантские лимузины уже сходила. Наше серое чудище – то ли «линкольн», то ли «шевроле» – имело привычку перегораживать на поворотах авеню и стриты, приводило в бешенство нью-йоркских таксистов и едва влезало в парковочное пространство между уличными счетчиками.
Это был скорее бегемот на колесах, чем автомобиль. И буквально на пятый день он подох. Попытки механиков оживить зверя лишь исторгали из его чрева жуткий загробный рык.
Мы стали отличаться от типичных американцев не только тем, что мы из России, но и тем, что без колес.
С квартирой посчастливилось больше. У нас уже появились кое-какие деньги, и, поблагодарив нашу американскую меценатку за кров, мы купили собственную скромную, но миленькую двухкомнатную обитель в 16-этажном доме на углу Сентрал-парк-вест и 67-й улицы. Место замечательное. Близко к АБТ и к Консерватории танца.
А также, как видно по названию улицы, близко к удивительному и обожаемому ньюйоркцами Центральному парку.
Когда я впервые ступила в него, показалось, что это хаотичное творение самой матушки-природы. Нагромождения скал, словно сброшенных с небес божественной рукой. Привольно, сикось-накось протоптанные дорожки. Озерца, оставшиеся, наверное, от эпохи ледникового периода, – так причудливы их очертания, так органично вписались они в окружающий ландшафт… Нет, все это, с удивлением узнала я, рукотворное. Капризы природы придуманы и сперва вычерчены на бумаге архитекторами Олмстедом и Во. Для имитации стихии тоже нужны таланты.
Но кое-где в парке, говорят, все-таки сохранилась природа острова Манхэттен такой, какой ее увидели европейцы в середине XVII века. Они, известное дело, выторговали тогда остров у обитавших здесь индейцев за нитку стеклянных бус. Все пространство под нынешние авеню и стриты Большого Нью-Йорка пошло, уверяют американские историки, за 24 доллара. Фактически откусили за так. Считай, приватизировали…
Центральный парк радует лишь до определенного часа. С наступлением сумерек он пугает. Просторные скамейки, темные закутки влекут бездомных, одиноких, неприкаянных. Спешишь перебраться с аллей на окрестные улицы.
В парке между 100-й и 110-й улицами к зеленому оазису примыкает Гарлем, район негритянской бедноты. Помню, в этой, как писали газеты, «обители социального отчуждения» разразился мятеж с пожарами и жертвами. С американскими друзьями мы проехали потом по местам побоищ. Страшное зрелище! Закопченные глазницы выбитых окон, кажется, и сейчас смотрят на меня в упор.