Он глубоко затянулся аппетитными запахами, задержал взгляд на золотистом куске балыка и поблёскивавших крупных зёрнышках чёрной икры. Не сдержавшись, облизнулся и шутя погрозил пальцем на привлекательный штоф водки[17] в прямоугольной зелёной бутылке:
— С этим, попрошу покорно, без злоупотреблений. Разрешаю исключительно по случаю приезда.
Сказав, вздохнул не без сожаления и, выполнив свой долг, удалился, явно не спеша.
Ковригин, не зная, как поступить, торчком застыл у двери, ни «проходите» председателю губисполкома, ни «здрасьте» у него не получилось. Он таращился на Странникова, ожидая его команд, но тот молчал с зажатой в руке рюмкой, словно проглотил что-то несказанно гадкое и жевал губы от ужасной горечи. Только теперь он приметил угол второй койки в комнате напротив, куда ранее второпях не соизволил заглянуть и теперь осознавал всю трагедию и комедию случившегося.
Чем бы всё закончилось, трудно предположить, но в коридоре послышались громкие голоса, неизвестный посетитель весёлым басом приветствовал администратора, называя его по имени и отчеству, а скоро заявился и сам в распахнутую дверь и сразу заполнил комнату мощным голосом и необъятными телесами. Задев плечом Ковригина, он прижал к груди Странникова, затискав его в медвежьих объятиях и, успев обернуться, крикнул, подзывая Арестова:
— Мина Львович, не натёрли мозоли баулы? Заноси да открывай! Небось всё съедим! Изголодался я на здешних харчах, вовремя подоспели, братцы!
Говорил он не переставая, успевал кого ущипнуть, кого по плечу прихлопнуть, а Странникова, не удержавшись или оказывая особое расположение, несколько раз расцеловал в щёки и в лоб прямо-таки по-родственному и тут же поднял рюмку:
— Сдвигай-ка ряды и стаканы, пролетариат! Сколь не виделись-то?
— Месяцев пять-шесть?.. — начал было гадать Странников.
— Полгода! Вот те на! — захохотал, неизвестно чему обрадовавшись, Богомольцев и зашвырнул шляпу с головы на диван. — Выросли орлы! — Он был навеселе и, не замечая отчуждённости Арестова и Странникова, попытался сдвинуть их лбами. — Вот вы оба, считай, и в Кремле! Это вам большое наше партийное доверие! Цените. Принимайте поздравления по случаю назначения пока от меня, ну а завтра отметим это дело в особом кругу. Наших здесь собралось достаточно. Со всеми обзнакомлю. Теперь вы в верхние круги власти вступаете. Должны друг друга крепко поддерживать. Одним словом, будет о чём побалакать.
И он, подавая пример, опрокинул рюмку первым.
За торжественным банкетом в небольшом уютном ресторанчике, где Странникову с Арестовым всё-таки пришлось сидеть рядом, последовали второй, третий, четвёртый… Председательствовал Богомольцев, дело своё он знал, люди были разные, но все хваткие как на подбор, энергичные, желали успеха. К концу недели, когда, как обычно, Ковригин забежал в номер подымать их к морю, Мина Львович, не отрывая головы от подушки, идти отказался, буркнул, когда его расталкивали, что придёт сам, и подмигнул мутным глазом Егору. К обеду они его так и не дождались, а когда возвращались, Ковригин забежал в лавку и догнал Странникова, пряча в карман свёрток.