— Значит, важная, говоришь, персона… Поёт?
Служивый пожал плечами и руки развёл.
— А сам Корней Аркадьевич небось с Задовым в карты режутся под её романсы или у них третий партнёр имеется? С собой-то знаменитость привезла кавалера?
— Про то не скажу… Кажись, при актрисе, кроме тех девиц, никого не наблюдалось… Виноват, не знаю.
— Хорошо, хорошо, — хмыкнул Турин, совсем поднимаясь и ставя чашку на стол. — Неси-ка, любезный, холодное. Пробил меня аппетит!
И он с предчувствием удовольствия потёр руки.
Турин дожёвывал кусок варёной севрюжатины, запивая белым вином, когда громко постучавшись, на порог ступил Рогожинский. Сзади его осторожно поддерживал официант.
— Явились не запылились, — не отрываясь от блюда, поднял глаза на Дилижанса Турин. — Ночи не хватает, днём гуляем. Это что ж такое с вами происходит, Корней Аркадьевич? — И он махнул рукой официанту, чтоб убирался. — Не узнаю, не узнаю, дорогой.
В расстёгнутой помятой тройке, на светлой ткани которой рдели свежие следы неряшливого застолья, с выпирающим животом и поблёскивающей испариной лысиной Рогожинский впечатлял. Изрядно пьян, он старался молодецки держаться на ногах, опираясь на трость и помогая себе второй рукой, в которой зажимал то, что когда-то называлось шляпой.
— Ухайдакал вас Григорий Иванович и, конечно, обчистил в карты, а? Угадал?
— Что карты? Шут с ними… Василий Евлампиевич, голубчик! — с чувством забормотал тот. — Прощения просим! Врасплох вы нас!..
— Ну-ну. Что уж там, — поднялся Турин навстречу и вовремя, так как, выкатив мутные глазки на лоб, толстяк бросился обниматься от большого удовольствия, так распиравшего его:
— Как есть не ждали! Но видели б вы!.. Слышали б вы!.. Каков голосок! Какая Мельпомена[44] нас посетила!
Споткнувшись, он бы упал, но вовремя подхваченный Туриным был благополучно размещён на диване.
— Вам судить, милейший, — сохраняя терпение, улыбался Турин. — Вы, так сказать, с малолетства музыкой баловались.
— В мире ничего подобного не слышал! — ахал тот, не успокаиваясь.
— Цыганка небось? — подзадорил Турин и отошёл, внимательно ловя каждое слово беспечного гуляки. — Откуда залететь к нам знаменитости?
— Цыганка?!.. Господь с вами, Василий Евлампиевич! Красавица, каких свет не видывал! Хотя, конечно, есть изъяны. Но как без них? Была б она так мудра, если б не возраст?..
— Ну вот и старуха к тому же! — нарочито грубо оборвал его Турин и совсем расхохотался.
— Ах, если и тридцать лет для вас старость!..
— Где тридцать, там и все сорок, женщины — мастерицы творить чудеса с лицом, да и со всем остальным. А глубже не удалось заглянуть? Что за красавица, раз кавалером не обзавелась?