«Вот она!» – обрадовалась Ольга.
Она положила на место подушки, поправила одеяло и, убедившись, что следов её присутствия не осталось, выбежала в коридор. Спрятав ключ под плинтусом, Ольга проскользнула в свою комнату, засунула восковую фигурку в карман ротонды и, чтобы оправдать в глазах общества нежданную отлучку, взяла со стола как будто бы забытый веер.
Ольга уже почти дошла до лестницы, когда ей под ноги метнулось грациозное белоснежное создание.
«Опять Роза сбежала, теперь весь дворец с ума сойдёт, пока её поймают», – узнав собачку императрицы, расстроилась княжна.
– Роза, иди ко мне, милая! – позвала Ольга.
Собачка с готовностью подбежала и встала на задние лапки.
Ольга взяла левретку на руки, собираясь отнести её вниз, но вдруг дерзкая мысль изменила её планы.
«Если запереть собачку в комнате Сикорской, все посчитают, что Роза сама туда случайно забежала, а камер-фрейлина этого не заметила. Придётся охране открывать дверь запасным ключом. Главное, чтобы Роза громко лаяла и сидела в шкафу на нужной полке».
Княжна вновь открыла комнату Сикорской и посадила собачку на стопку заношенных нижних юбок, прикрывающих ворованные сокровища.
– Шуми громче, моя хорошая, – попросила Ольга и захлопнула дверцу шкафа.
Выполняя её просьбу, Роза залилась громким лаем, а княжна, заперев комнату соперницы, поспешила на бал. Как только её шаги затихли на лестнице, из-за угла коридора показалась Орлова. Заслышав лай собачки, она усмехнулась.
«Вот молодец, девочка, – оценила Агата Андреевна. – Такой подарок нам сделала!»
Ольга не зря посадила левретку императрицы в комнату соперницы, это могло означать лишь одно: княжна нашла там краденые вещи. Теперь осталось подготовить финал, а для этого Орловой требовался человек, танцующий сейчас на балу этажом ниже. Для блестящего, а главное, своевременного завершения этой драмы ей требовался граф Кочубей. Им оставалось лишь одержать победу.
Глава двадцать третья
Изгнание камер-фрейлины
Наталья праздновала победу. Конечно, кроме Ресовского, её более никто не пригласил, но и этого было достаточно. Главное, что она окончательно убедилась в действии приворотного зелья. Танцуя, князь был так разговорчив, даже пытался рассказать Наталье о службе и родовитых предках. Ресовский, оказывается, недавно унаследовал состояние отца, а за год до этого получил огромное наследство деда со стороны матери. Князь хвастался, что уже стал правой рукой могущественного обер-прокурора Святейшего синода и министра просвещения Голицына, а с тем по влиянию мог тягаться лишь кузен Аракчеев.