Их разговор прервал выход императрицы. Начался ритуал приветствий. Здороваясь со Струдзой, государыня забеспокоилась:
– Роксана, вам нездоровится?
– Простите, ваше императорское величество! Это просто слабость… Наверное, из-за влажной погоды.
– Ну конечно же! Опять дождь, и это – в декабре! Я тоже сегодня никуда не поеду, да и на прогулку выходить не стану. Почитаем книги, а может, я займусь письмами. Вы, Роксана, идите и ложитесь, пусть сегодня со мной останется молодежь, а остальные – свободны.
Елизавета Алексеевна улыбнулась польщённым Черкасской и Белозёровой и направилась в малую столовую. Молоденькие фрейлины поспешили за ней.
– Пойду к обергофмейстерине. Узнаю, что она планировала на сегодня, – сообщила Сикорская и поспешила вслед за уже вышедшей Струдзой.
– Нежданный выходной, – обрадовалась княжна Варвара. – Можно в гости съездить.
Орлова зацепилась за её последнюю фразу:
– Вы ведь поедете к Авдотье Голицыной? – спросила она.
– Откуда вы знаете? – изумилась Туркестанова. Её глаза утратили томный блеск и сейчас казались круглыми, как блюдца.
– Но вы ведь именно с ней ездили к мадам Клариссе на Охту.
Княжна переменилась в лице. По-детски приоткрыла рот и затихла.
Теперь уже не приходилось сомневаться, что Орлова попала в точку.
– Расскажите мне всё, – предложила Агата Андреевна.
– Зачем?..
– Чтобы спасти свою голову. Я имею полномочия от императрицы-матери без огласки разобраться в этом сомнительном деле. Вы сами понимаете, что царской семье не нужны разговоры об убийстве, связанном с фрейлинами.
На лбу княжны Варвары выступил крупный пот, а руки заходили ходуном.
– О каком убийстве вы говорите?
– Мадам Кларисса. Её зарубили топором.
– Но это не я! Когда мы оттуда уехали, она была жива. Спросите у Авдотьи, она подтвердит мои слова.
– Я спрошу, – пообещала Агата Андреевна и, как только что поступила со Струдзой, предложила: – Расскажите мне правду. Если я пойму, что ваш визит к француженке не касался государя, я найду, как объяснить это вдовствующей императрице.
Варвара вцепилась в руку Орловой и зашептала:
– Поверьте, я никогда ничего не делала и не замышляла против Александра Павловича. Я ценю ту честь, которую он мне оказывает, и не могу ему вредить.
– Тогда что вы делали на Охте?
– Дело касалось одного молодого человека.
– Вы говорите о Владимире Голицыне? – подсказала Орлова.
Смекнув, что Агата Андреевна знает всё, княжна призналась:
– Вы правы, дело именно в нём. Владимир с детства был увлечён мною, а два месяца назад мы объяснились. Я знаю, что грешна, знаю, что у нас нет будущего, но я люблю этого мальчика, и каждая минута рядом с ним для меня – счастье. Вы-то понимаете, что связывает меня с государем. Об этом судачат все, кому не лень. Я была уверена, что и Владимиру это известно. Однако он ничего не знал, а когда понял что к чему, бросил меня. Я должна была его вернуть! Поймите, иначе я наложила бы на себя руки!