– Запили соседи, запьём и мы, – невесело усмехнулся он, глядя куда-то мимо неё.
– Ты о чём?
– Так, дедовы присловья вспоминаются.
– А ну-ка, подожди. – Она схватила его за руку и повела в горницу. Там, возле зеркала, остановилась и поправила платье на груди. Ростом она была на полголовы ниже Воронцова. Гибкая, с сильными плечами и загорелыми руками, которые, как видно, не боялись никакой работы.
– А мы с тобой хорошо смотримся! Правда, ты уж больно молоденький. Но, смотри, и у тебя морщинка есть. – И она повернулась к нему и прижала прохладной влажной ладонью его щеку.
Он стоял неподвижно.
– Ладно. Поехали. Винтовку не забудь.
Винтовка стояла в углу. Он её сразу и не заметил. Та самая СВТ, которую ему отдал раненый десантник и из которой он ни разу так и не выстрелил.
Лида сидела впереди, покрикивала на коня и время от времени оглядывалась на Воронцова. Он чувствовал её взгляд, слышал её дыхание. А сам неотрывно смотрел на проплывающие мимо берёзы, мелькающие в глубине тенистые полянки и думал только об одном. Стоило спрыгнуть с телеги, пробежать каких-нибудь двадцать-тридцать шагов – и ты уже один, ты уже на воле, и беги куда хочешь, никто тебя не сыщет. Но в этой форме не побежишь. В лесу долго разбираться не станут.
– Саша, – позвала Лида.
Он обернулся.
– Не смотри так. Не смей и думать. Дядя Захар ни тебя не пощадит, ни меня. А мне тогда деваться некуда.
Он отвернулся, спрыгнул с телеги и пошёл рядом.
На станции завезли мёд и корзины в управу. Воронцов помогал носить.
– Пускай заходит, – услышал он голос из угловой комнаты, куда сразу зашла Лида.
– Саша, иди сюда, – выглянула из-за двери Лида и махнула рукой.
Воронцов переступил порог. За столом сидел человек, похожий на особиста, того самого, который однажды чуть не расстрелял их, вышедших из окружения после боёв под Юхновом и Медынью. Такой же самоуверенный, с нескрываемой брезгливостью во взгляде.
– Воронцов Александр Григорьевич, – прочитал он вторую строчку удостоверения, выписанного Захаром Северьянычем и вскинул глаза: – Имя-то не липовое?
– Имя моё, – подтвердил Воронцов.
– Полк, дивизия, армия?
– Восьмая воздушно-десантная бригада.
Начальник управы вскинул голову и некоторое время молча смотрел на Воронцова.
– Десантник, значит… А где выходил? На нашем участке десантники не выходили. Не было их здесь.
– Прибился к кавалеристам. Там был ранен. Там и в госпиталь попал. Потом деревню атаковали танки. Ушёл в лес и вскоре был задержан патрулём.
– А мне сказали, сам вышел. А? В милицию добровольно пошёл? Или Северьяныч сагитировал?