– Мне доложили, вы мало отдыхаете. – Командарм протянул ей руку. – Рассказывайте, что у вас. Я вижу, некоторых из ваших подопечных можно уже возвращать в строй. Других – через неделю-другую. Как вы считаете?
Маковицкая молчала. И вдруг сказала:
– Товарищ командующий, вынуждена вам доложить – среди раненых выявлены тифозные больные…
– Что?! В армии – тиф?!
В ту же ночь Ефремов телеграфировал в Износки, в штаб восточной группировки о срочном командировании под Вязьму главного хирурга армии и главного эпидемиолога.
На другой день самолёт доставил на полевой аэродром группу военных врачей во главе с главным хирургом.
Ефремов сказал прибывшим:
– Судьбой и обстоятельствами нашей армии посланы новые испытания. Тиф. Нужна срочная квалифицированная помощь. Нужно сделать всё необходимое, чтобы не допустить распространения тифа как среди личного состава подразделений, так и среди местных жителей. А на вас, профессор, у меня особая надежда. – Командарм смотрел на высокого седоватого подполковника в кожаном реглане с меховой подстёжкой. – Дивизии нуждаются в пополнении. Пополнения нет. Коммуникации, как вы знаете, нарушены. А в госпиталях скопилось много раненых, которые вполне могут держать в руках оружие. Разберитесь. Наведите порядок. В строй, буквально в ближайшие три-пять дней, должны быть поставлены не менее шестисот-семисот человек.
– Михаил Григорьевич, – сказал профессор, – задача понятна, и она будет выполнена. Но мне нужна хотя бы неделя. Госпиталя и санбаты удалены друг от друга на довольно большое расстояние.
– Возьмите хорошего коня, возницу и несколько человек охраны. И поезжайте срочно. Прямо сегодня.
Боевая группа майора Радовского, входящая в состав 5-й танковой дивизии, была разделёна на две части. Одна, числом до роты, продолжала выполнять задания по уничтожению деревень, расположенных вдоль коммуникаций; одновременно ей же вменялась в обязанность роль карательного отряда – уничтожение партизанских групп, которые дислоцируются в районах действия 5-й танковой дивизии. На время отвода войск на новый оборонительный рубеж к роте прикомандировывалась казачья сотня атамана Щербакова.
Второй группе отводилась куда более сложная роль. Полторы сотни солдат и офицеров были переобмундированы по зимнему штату в красноармейскую форму, вооружены автоматами ППШ, винтовками системы Мосина, пистолетами ТТ и револьверами «наган». В каждом отделении – ручной пулемёт Дегтярёва, а на каждый взвод – станковый пулемёт «максим». Богатые трофеи, захваченные под Наро-Фоминском, Вереёй и Боровском и благополучно вывезенные в район Вязьмы, позволили произвести экипировку и вооружение группы по полному штату. Однако степень сложности задачи, которую предстояло выполнить подразделению, её необычность, заставляли Радовского более тщательно готовить своих людей к операции.