Он построил взвод, проверил экипировку и оружие. Ещё засветло группа подошла к деревне, занимаемой небольшим немецким гарнизоном. Взводом пехотинцев командовал лейтенант. Он уже был оповещён по рации об их прибытии и потому без лишних слов проводил прибывших на тот беспокойный участок, где накануне разведчики снова наблюдали движение русских.
Тропа уходила на северо-запад. Выныривала из одного лесного массива, тянулась через луг, по редколесью и исчезала в другом. По характеру оставленных следов, натоптанному смёрзшемуся снегу можно было понять, что тропой пользовались регулярно, в течение полутора-двух недель, не меньше. Выпадал снег, закрывал следы, заваливал тропу, но её вскоре натаптывали снова.
Радовский спросил лейтенанта, почему его солдаты не открывали огонь? Тот ответил, что русские появлялись только ночью, что дежурный пулемёт пристрелян по тропе, что огонь регулярно ведётся, но результатов пока, к сожалению, нет.
«Вояки…» – подумал Радовский, осматривая позиции гарнизона. Несколько пулемётов были установлены в каменных фундаментах домов. Зенитная мелкокалиберная пушка торчала раструбами стволов над высокой снежной бровкой. Зенитчики сняли крышу с крайнего дома, разобрали потолок и подняли до середины оконных проёмов пол. Установка, таким образом, располагалась на возвышении. Стрелки имели прекрасный обзор и могли вести прицельный, сосредоточенный огонь как по воздушнымцелям, так и по наземным. Сруб по периметру засыпали снегом. С тыльной стороны к нему вела хорошо прочищенная тропинка. Солдаты размещались на квартирах в тёплых крестьянских домах. Дежурили только пулемётчики и зенитчики. Если учесть, что происходило вокруг, то у лесного гарнизона была не жизнь, а рай…
Радовский осмотрел переход, позиции немцев, поговорил с пулемётчиками и понял, почему здесь до сих пор не подстрелили ни одного обозника: немцы побаивались, что, если они попытаются воздействовать на тропу, их в ответ тут же начнут вытеснять из обжитой деревни, выбьют атакой или по-тихому вырежут в одну из первых же ночей, как это уже не раз случалось с другими такими же немногочисленными гарнизонами. Да и артиллерийская позиция, замаскированная на той стороне, грозила обстрелом в любую минуту. Все цели у них хорошо пристреляны. Снарядов у русских мало, но каждый ляжет точно в цель. «Перемирие» удерживало от крайних мер и тех, и других, и всем оно было выгодно.
Но теперь обстоятельства резко изменились.
Радовский знал, что немцам в этой операции доверять можно только то, что они в любом случае выполнят превосходно. Он приказал произвести пристрелку зенитной пушки по тропе, передвинуть один пулемёт ближе к лесу, другой замаскировали прямо на чистом месте, на лугу, в окопчике.