– Не след! К чему нам рознь московская?
Архиепископ Симон слушал, пока именитые новгородцы, избранные в Совет Господ, выговорятся. Ждал, что скажет Борецкий. Знал владыка, посадник московских князей не любил, тяготел к тверским, но сейчас он хотел услышать голос Новгорода. Как в посадской палате решат, так и вече приговорит.
Однако, бывает, люд новгородский против Совета Господ идет, до кулачного боя доходят. Начнут на вечевой площади, а заканчивают на Волховском мосту. И то только тогда, когда он, архиепископ, с крестом к ним выйдет.
Но вот Борецкий голову к Симону повернул:
– Владыка, что скажешь ты, надо ли звенигородскому князю помочь на великое княжение сесть?
Архиепископ очи прикрыл. В палате установилась тишина. Но вот заговорил Симон.
– Князь Юрий по праву ищет великого княжения, но станут ли московские Рюриковичи довольствоваться справедливостью? Предоставим самим князьям решать судьбу стола московского. Так и отпиши, посадник, наш ответ тверскому князю. А вече на том стоять будет.
Поднялся архиепископ Симон, одернул рясу и, опираясь на посох, покинул палату посадника.
* * *
В полночь миновали причалы Нижнего Новгорода, освещенные факельными огнями. И подобно призракам удалились, да так незаметно, что сторожа на стенах городских внятно и ответить не могли, были корабли или нет.
А тверская флотилия все дальше и дальше удалялась от Нижнего Новгорода и, не приставая к берегам, скользила, пользуясь попутным ветром, к главному городу казанской орды.
Уже на полпути к Казани, в нескольких верстах от впадения в Волгу Суры-реки, высадил Пармен охочих ратников, таясь подошли к их вежам>33.
В полночь с воем и визгами бросились резать спящих.
Пробудилось поселение. Крики и стоны, плач народа разнесся далеко. Рубились и резались озлобленно. А к рассвету подожгли вежи, покинули охотники пожарище…
Казань пробудилась от зазывных криков с высоких минаретов. Звали муэдзины к утреннему намазу:
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного!..
– Тебе мы поклоняемся и просим помочь!..
Не успела Казань подняться от намаза, как все заглушили крики глашатаев:
– Люди города, великий хан взывает к вам! Урусы неверные напали на нас. Их корабли направляются по нашей реке. Улу-Магомет-хан зовет вас постоять за ханство Казанское! О, Аллах милостивый, милосердный!..
Открывались калитки булыжных дувалов, казанцы выводили коней, спешили к мечетям, где уже собиралось под хвостатые бунчуки казанское воинство.
К исходу дня пришел к Репнину Пармен. Сказал:
– Княже, в Казани ведомо, что мы идем. Хан шлет на нас не один тумен.