Наконец, будто унялись страсти, снова сел на великом московском княжении Василий, русская православная миссия выбралась из Москвы.
Ехать предстояло через Речь Посполитую, землями казачьими, степями дикими, краем таврическим и, уж добравшись до моря Черного, сесть на корабль, какой поплывет в Византию, в Царьград, в резиденцию патриарха Константинопольского.
С православной миссией отправился в Царьград и тверской епископ Вассиан.
Дорогой побывали в Киеве, матери городов русских, в Печерском монастыре поклонились святым мощам, в соборе Софийском службу правил Иона, а в Каневе – Вассиан.
И повсюду в землях Речи Посполитой, какими раньше в прежние лета Русь Киевская владела, жаловался люд на притеснения католиков. Иона сказал Вассиану с горечью:
– Чую беду, ляхи люд православный в униатов хотят обратить. Как тому противостоять будем? И выстоим ли напасти униатской?
Вассиан ответил резко:
– Хоть и нелегко будет, владыка, но веру православную не порушим. К унии склонится тот, кто в вере некрепок.
Не помнила Анастасия того дня и часа, когда она Тверь полюбила и к княжеству тверскому сердцем прикипела. А ведь было время, когда и Ростов, и Суздаль, родные места, были милыми и дорогими.
Она не забыла, как, бывая на лесной опушке в летние дни, падала на прохладную траву и подолгу любовалась проплывавшими облаками.
Но то время ушло, а когда, спроси, и не ответит. Одно и знает, с любовью к Борису пришла и любовь к тверской земле, ее шумному торгу, к мастеровому люду, к смердам…
И вот неожиданный разговор о Марье, желание Бориса отдать Марьюшку в жены княжичу Ивану Московскому всколыхнуло княгиню. Анастасия в Москве хоть и была, но Москву толком не разглядела. Она знает, как внуки Невского Юрий и Калита отняли великий стол владимирский у князей тверских и потому питает к московским князьям нелюбовь.
И теперь Борис решает судьбу Марьюшки. Он замысливает соединить судьбу дочери, ее жизнь с жизнью московского княжича Ивана. Словно острым кончиком ножа коснулось это ее сердца. Она резко не противилась сказанному Борисом только потому, как он заявил, что все это пока слова, а там как жизнь подскажет…
С рассветом поднялся Борис, покинул опочивальню. А Анастасия осталась со своими мыслями.
Сама она о будущем Марьи еще не задумывалась, но вот сейчас разговор с Борисом ее взволновал. Она подумала, кто бы мог встать вровень с Марьюшкой из удельных князей? Нет, таких, по ее мысли, не находилось. Вот разве сын князя Холмского…
Как могло прийти в голову Борису искать Марьюшке жениха в Московском княжестве? Ведь князья московские дерутся за московский стол люто, и власть Василия непрочна. Ужли сможет Борис кинуть Марьюшку в этот осиный клубок? Жена у князя Василия, Марья, внучка князя Владимира Храброго, добра, а вот мать, вдовствующая великая княгиня Софья Витовтовна, о ней Анастасия многое слышала.