В полумраке свечей вошла княгиня, высокая, но уже сгорбленная, с выбившимися из-под платка седыми волосами, строго поглядела на собравшихся, сказала чуть хрипло:
– Слыхано ли дело, бояре, но сызнова на власть великого князя замахиваются. И кто бы? Родной дядя с сыновьями. Иван Федорович Рязанский упредил, Шемяка и Косой замахнулись, норовят на великий стол умаститься. – Софья Витовтовна взялась за край стола, продолжила. – Можайский с княжатами галичскими идут на Москву. Ужли уступим стол, не дадим боя?.. Каков сказ твой, Василий Ярославич Серпуховской?
– Ну уж нет, княгиня-мать, как можно без боя, – решительно сказал тот.
У Софьи Витовтовны блеснули глаза, поглянула на сына:
– Тогда не медли, великий князь Василий, садись на коня да иди на усобников.
Собравшиеся за столом загомонили:
– Сколь можно терпеть Шемяку и Косого? – спросил Федор Оболенский.
А второй Оболенский Семен взмахнул рукой, будто саблей.
– Дадим бой, великий князь, покараем отступников. Собирай рать, князь Василий Васильевич.
* * *
Удалился звенигородский князь Юрий Дмитриевич с великого московского княжения и зажил одиноко, замкнуто. Никого из бояр не призывал в Думу, Звенигород не покидал. Особенно когда умерла жена княгиня Евлампия.
Редкими вечерами покличет боярина Всеволжского и не для совета, а так, душу отвести. Особенно от обид, какие сыновья нанесли.
Утром князь Юрий не успел от стола отойти, молока выпить парного, как явился боярин Всеволжский. Тяжело дыша, остановился у двери. Юрий поворотился к нему. Маленький, кругленький боярин, животик из-под кафтана выпирает, отер рукавом лоб.
Юрий спросил недоуменно:
– Аль свора псов за тобой гналась?
Звенигородский князь, постаревший в последние годы, худой, осунувшийся, глаза запавшие, а волос совсем побелел. Бороденку отер, в Всеволжского уперся взглядом:
– Так почто спозаранку, боярин Иван, сын Дмитриев? С какой вестью пожаловал?
Всеволжский воздух глотнул:
– Спешил к те, великий князь.
Юрий поморщился, он не любил, когда боярин именовал его великим князем. Да он и не считал себя таковым с той поры, когда сам посадил на великое княжение племянника Василия.
– Так почто ты, боярин, запыхался, как заяц, от борзых бежавший?
– Великий князь, дворовый мой мужик из Москвы заявился, весть принес, галичанские князья, то бишь сыновья твои, Василий Косой и Дмитрий Шемяка, а с ними можаец Иван войну против Василия начали.
Юрий встрепенулся, в мутных очах оживление.
– Чего им надобно?
– Сказывают, хотят вернуть великое княжение те, князь.
– Им что, неведомо, я сам позвал Василия на великое княжение.