Рванувшись вперёд, я просто снёс хлипкого врага. Тот даже копьё своё выронил, панически пытаясь отбиться от меня заклинаниями. Но те не смогли мне нанести сколь-нибудь существенного урона, ибо драугр бил только слабыми заклинаниями, часть из которых были ментальными. Несколько атак всё-таки пробились сквозь мою почти непроницаемую броню, но урон от них был настолько слабым, что моя регенерация легко перекрывала его.
Нанеся несколько сильных ударов в голову драугра, я смог добиться главного - оглушения. Огоньки в глазницах мертвеца притухли, сам он перестал атаковать, безвольно покачивая головой в разные стороны. Поднявшись на ноги, я быстро стянул с драугра его дрянные обмотки, по ошибке названные одеждой, и наконец-то прикрыл свою постыдную наготу. Ей богу, у мертвецов очень холодно! А я не хочу себе простатит заработать в самом расцвете сил.
Ухватив драугра за подмышки, я почти без усилий поднял его на ноги и, сделав несколько шагов к небольшой постройке, похожей на будку охранника, ударил мертвеца о стену. Тот от удара пришёл в себя, попытался вырваться, но я локтём прижал его горло.
- Не рыпайся. - Приказал я, оглядываясь на приближающиеся огоньки. Подмога, чёрт бы её побрал! - Говори, какой рычаг открывает ворота, и я тебя отпущу. Без обмана.
- Там, - прохрипел мертвец, указав на небольшую ручку внутри будки. - Только отпусти, я просто работал.
- Чёрт с тобой. - Бросил я и с размаху ударил мертвеца кулаком в висок. Убить не убил, но сознания лишил. Надоели мне убийства, даже если дело касается драугра.
Забежав внутрь будки, я опустил рычаг и тут же выскочил наружу. Вдруг это опять обман, и меня кольями в дуршлаг превратит, или чего-то похлеще. Но нет, ворота кургана покорно распахнулись, открыв мне дорогу к глубокому колодцу, на дне которого ждала неизвестность. Но лучше неизвестно, чем десяток сильных воинов, которые вдобавок уже мертвы.
Оглянувшись на приближавшихся мертвецов, которых уже можно было различить в темноте, я поднял копьё драугра и, бросив его вперёд, ухватился руками за край колодца. К счастью, именно со стороны ворот провал начинал изгибаться, поэтому я, перестав держаться, просто заскользил по гладкому камню, а не разбился в лепёшку. Правда, до изгиба пришлось лететь метров двадцать.
Перед глазами мельтешили сообщения о единичном уроне, всё-таки скольжение на большой скорости хоть и по гладкому, но камню, да ещё практически голышом, оставляет мало приятных ощущений. Но вот спуск окончился, и я вылетел в огромное помещение.
Пролетев несколько метров, я приземлился на кучу какого-то старого хлама, воняющего, как прошлогодние носки, которые ни разу не стирали. Скатившись с этой кучи к стене, я наконец-то остановился и, прикрыв глаза, тихо выдохнул.