Отношения у них не развивались. Каждый сам по себе, однако и столкновений никаких.
– В том-то и дело, – ответил Блор, – если хозяйка забыла обо мне и законах вежливости, это еще не означает, что я не могу прибыть для пира. Забота о своем желудке – вещь исключительно важная. Тем более за чужой счет.
– Сокол не подбирает брошенных зерен, даже если умирает с голоду, – проникновенно сказал Андрэ. – Так и настоящий фем должен показать окружающим, что сыт, хоть и не ел два дня.
– Так я вовсе не голоден! Просто каши надоели. Желаю свежей вепрятины да рыбки прямиком из моря.
На шутку положено отвечать соответственно. Это не попытка пристыдить. Просто проявление вечного желания испортить настроение. Уж такой человек фем Рэмо. Желчный и вечно норовящий сказануть гадость. Его и собственные починенные не любят. Но мысль фем Клейна как раз удачная – первый заместитель гад паршивый, и все плохое исходит от него. А командир добр и благостен. Иногда даже исправит наказание или отменит. Не так часто, правда.
Лейтенант подумал и криво усмехнулся.
– Вряд ли мы попадем на праздничную трапезу. Зря нарядился.
– Я еще и на лошади с оруженосцем приехал.
– Всаднику положено, – понимающе кивнул Андрэ.
Расстояние до нового дома он прекрасно знал. Десять минут неспешного хода пешком. Но не оседлать коня и не прибыть с человеком за спиной после подобного роскошного явления? Это он вполне одобрял.
– Не те люди прибыли, – серьезно сказал Блор.
– Хорошие или плохие?
– Подозрительные.
– Ну это как посмотреть.
– Слышал я, что однажды к судье прибежал человек в одном нижнем белье и стал требовать справедливости. Говорит: «В вашем городке сплошь воры и бандиты проживают. Не успел выйти за ограду, как набросились и все отняли».
«Что, все?» – спрашивает недовольно оторванный от важного дела – почесывания, – судья.
«Ну все! Мула, товар, одежду. Даже нож. Они должны проживать здесь».
«И при этом оставили подштанники? – изумился судья. – Наши граждане действуют намного тщательнее и не оставляют лишнего. Ведь сукно на тебе не из дешевых, как я погляжу».
«Я, – говорит проситель стыдливым шепотом, – обделался с перепугу. Побрезговали».
«Хорошая хитрость, – признал судья, – но ты ужасно подозрителен мне. Ежели сумел таким образом обмануть бандитов, то не пытаешься ли и меня, возводя напраслину на честных моих сограждан? Стража! Сюда! Этого мошенника в камеру!»
Часовой за спиной Андрэ откровенно рассмеялся.
– Хорошая байка, – признал лейтенант, отходя в сторону и метнув грозный взгляд на своего человека. Чего он в разговор посмел влезть без спроса? – Но это не по части нашего барончика. Он слегка глуп, но бойцы у него отменные.