Одним рывком подтянул Блора наверх. Такие номера не каждый исполнит. В гильдии гребцов слабеньких трудно обнаружить. От бесконечной работы тяжеленного, вытесанного из сосны весла длиной в три человеческих роста у человека плечи шире любого атлета становятся, а мускулам позавидует и бык. Кормовые и особенно носовые весла всегда делаются длиннее, и соответственно приходится прикладывать большее усилие. Ведь гребок должен происходить одномоментно.
При этом в их провинции запрещалось применять дешевый рабский труд на речных перевозках. Цены сбивать натурально опасно – нарушители плохо кончали. У них горели дома, суда, и случались серьезные неприятности со здоровьем и родными.
Труд гребцов сезонный, и конкуренты им не требуются, без всяких сомнений. За один конец вверх по реке до Каменного пояса люди имели в три раза больше рядового кнехта на харчах хозяина корабля. И питание сытное и хорошее. Да только два-три и иногда больше месяцев в году они сидели по домам в ожидании нового сезона навигации.
В море шли в редчайших случаях. Работы там много, да слишком многие предпочитают на веслах рабов. При использовании исключительно подневольного труда расходы минимальны. А многие взяли за правило назначать в надсмотрщики одного из купленных, а не свободного. Такой обычно проявлял безмерную жестокость, опасаясь вернуться назад, на лавку гребца. Наверняка бы ночью придушили.
Поэтому гильдия тщательно охраняла свои угодья. Не допустить рабского труда – их прямой интерес. А если людей и не хватает, можно пассажирам вручить весло. Оно полезно для физического состояния и в договор заранее включается. Мало ли что случится в дороге – от отравившегося моряка до нападения грабителей. В последний момент уговаривать нет времени. А не устраивает – топай пешком. В любом случае, пока стоит Каменный пояс и существует торговля, без хорошего заработка члены гильдии не останутся.
– Наша очередь еще не скоро, – меланхолично сказал капитан, заинтересованно заглядывая через плечо мадам Жанели.
Женщина изводила недешевую бумагу с жуткой скоростью, заставляя задуматься о том, что находится в ее багаже. Вес у него оказался изрядным. В одиночку всех этих сумок не унесешь. Неужели рисовальные принадлежности в таком объеме?
За все время она так и не сменила своего платья. Правда, Бривел уверял – их несколько, пошитых одинаково. Может, и так. Драгоценностей не видно, прическу не сооружает, лишний раз о себе не напоминает. Сидит тихо и шуршит грифелем. Все привыкли и перестали замечать. А она все рисует окружающих гребцов. И если присмотреться, становится понятно, что и зачем.