– Ой, Лёлька! – заахали девчата. – А ведь правда твоя. Вот бы здорово с нас картины писать! А то буржуазных мадонн рисуют, а мы чем хуже?
– Вот бы мужики сразу и ослепли…
– Воронцова, ты бы лучше мне спину потёрла, чем проводить в подразделении пропаганду пошлого декаданса, – хмыкнула наша куратор, и повернулась ко мне.
А фигуре-то нашей грозной наставницы позавидуют все мисс-вселенные вместе взятые! У меня даже руки затряслись и мочалка начала выскальзывать.
– Товарищ страшный, ой, то есть старший лейтенант. Товарищ Прин…
– Воронцова, опять дурью маешься? Да сильнее три! И запомни товарищ курсант. В бане нет ни подчиненных, ни начальников. Без лифчиков все равны.
– Точно. Все теперь мы мужики! – вырвалось у меня.
Дружный хохот раздался в ответ.
– Ну, Лёлька! Ну и артистка!
«Принцесса! Не поворачивайся к этому извращенцу спиной! У этого охальника мерзкие фантазии разыгрались! Стыдобища какая! Срамота! Простите меня девочки, пожалуйста, что позволила этому мерзавцу в баню придти! – металась Лёлька. – Мне плохо! Как же я вам в глаза буду смотреть! Ирочка, Катюша, Машенька, Анечка, Ниночка! Бойтесь этого гада! Ой, совратит он вас, подруженьки мои! Ой, испортит!»
– Лёль, ты чего? – возмутился я. – Честное слово, ничего плохого не делал! Подумаешь, человеку спинку потер. Так попросили же! Не могу я, в самом деле, своему непосредственному командиру отказать. Неэтично это.
«Этично, не этично! Надо как в Турции. Вжик! И чисто! Уйди с глаз моих долой! Я тебя насквозь вижу! Все твои мысли читаю. Все твои фантазии животные!»
– Товарищ Воронцова, ваши смелые образы наводят меня на мысль о скачкообразном включении в работу желез внутренней секреции, – засмеялась Принцесса. – Мы же находимся не в мужском отделении бани, а в женском…
Девчонки в ответ дружно и радостно закричали, типа: а горячей воды на них бы хватило! Только бы мужики сунулись, как из котла их вместе с хозяйством кипяточком!
– Значит, мы все бабы одинаковые… – вырвалось у меня.
– Не бабы, а девушки. В бане есть только девушки… – со смехом поправила меня начальница.
Если бы не Лёлька, то я бы после бани был бы самым счастливым человеком. Действительно. В единицу времени, на единице площади сконцентрировано столько единиц обнаженной красоты. Я только не понял, почему она на меня так взъелась? И чего такого необычного я подумал? Да и не было ничего такого. Ну если только чуть-чуть мысли промелькнули на тему отношения полов. Но, между прочим, без всякой пошлости. Почти что платонические картинки.
Она порнофильмы наши не видела. Но, как полагаю, Лёлька всю мою память читает как букварь с картинками. А ведь старается уверить меня, что и близко этого нет. И вины моей, если на то пошло, никакой.