Оказывается, нашли жену русского. Ее зовут миссис Лоренция Холлубетс. Полагаю, это английская версия ее наименования.
Дамочку уже хорошенько допросили, пригрозив иммиграционной тюрьмой. Она выдала все, что знала, и теперь лихорадочно вспоминает все детали здешних и московских контактов супруга.
Закончив разговор, я принимаюсь ходить по кабинету, раздумывая.
Итак. Если информация осталась в США, надо направить все усилия на поиск дружков вора.
Я еду на аэродром, и через полчаса вертолет вспархивает над серыми крышами небоскребов Манхэттена, несется к синей глади океана с вытканным из тросов мостом Веррезано, минует Стэйтен-Айленд и парит над долинами Нью-Джерси, тронутыми первым багрянцем подступающей осени.
Земные красоты лишь на миг отрывают меня от тягостных мыслей.
Когда вертолет, осторожно покачиваясь, умещается на бетонный пятачок возле моего дома, я сразу же вижу Барбару, сбегающую навстречу ко мне по ступеням.
Это что-то новое. Обычно она предпочитает встречать меня в доме. С постной миной и с подчеркнутым недовольством. Суть недовольства в том, что я не уделяю ей должного времени, ей скучно, она нездорова и вообще глубоко несчастна. Естественно, несчастна из-за меня. И что мне с ней делать? Развестись и сделать ее еще несчастнее?
Пытаюсь вспомнить, в каких отношениях с женой мы расстались. Отсюда – что и каким тоном следует говорить. Надо быть начеку. Она боится меня, а я ее. Однако, подозреваю, она знает обо мне больше, чем показывает, и меньше, чем я знаю о ней.
Но откуда же такой порыв? Или что-то случилось с Патриком?
Я холодею от этой мысли.
Она сердечно целует меня, и это только прибавляет сомнений.
– У вас все нормально? – спрашиваю хрипло. Я ожидаю всего, чего угодно. Кроме хорошего.
– Все отлично! – Она берет меня под руку и ведет к двери. – Патрик начал вставать. И даже пытается ходить. Представляешь, какой он хитрый? Чтобы не упасть, ходит, боком прижимаясь к стене! Кстати, приехал наш племянник, славный паренек. Он до сих пор, кстати, спит… Представляешь, он, оказывается, был ранен…
– Какой еще племянник?.. – раздраженно говорю я. – Так, черт знает что…
– Ну, пусть будет племянником, – увещевающе произносит Барбара, ласково заглядывая мне в глаза. – Он очень хороший мальчик. – Обычно таким тоном она говорит о детях, когда те натворят каких-нибудь дел.
– Что все-таки случилось? – спрашиваю я нейтральным голосом.
– Генри, дорогой… – Она театрально вздыхает. – Роланд вчера шел в свою спальню, и вдруг в коридоре перегорела лампа. Он врезался прямиком в стеллаж.