Он пожал плечами, точно сам не мог толком всего этого объяснить. У меня же было ощущение, будто поток чувств уносит меня в открытое море. Все мышцы окаменели.
– Уж теперь-то мне точно следовало прекратить переписку, – печально проговорил он. – Но я еще туже затянул петлю у себя на шее – и продолжал писать. Я просто не мог иначе. Не только потому, что мне нравилось с тобой общаться, но еще и по другой причине. – Элиас оперся обеими руками на кровать и сел ровнее. – Я все время был в разладе с самим собой, – пояснил он. – Как и прежде, я считал, что открыть тебе правду – смерти подобно: ты ни в коем случае не должна была выяснить, что Лука и я – один и тот же человек. Но вопреки здравому смыслу какая-то часть меня желала, чтобы тебе все стало известно. Он тебе нравился – стало быть, нравился я. Только ты об этом не догадывалась. Иногда желание, чтобы ты все узнала, становилось таким сильным, что я переставал соблюдать осторожность. Я рассыпал в письмах скрытые подсказки, делал небольшие намеки. Но ты так ничего и не заподозрила. Поначалу я думал, что намекаю слишком тонко, но через некоторое время сообразил, что причина в другом.
На этот раз я не удержалась и спросила дрожащим голосом:
– И в чем же, по-твоему?
Элиас медленно втянул воздух и так же медленно выдохнул.
– Меня ты боялась, а Луки нет. Ему ты доверяла, а мне – нисколько. Мы с Лукой были для тебя все равно что лед и пламя. Два разных человека, абсолютно не похожих друг на друга. Ты не видела между нами никакой связи. В твоем представлении мы были словно черное и белое.
Я подтянула ноги к груди и, помедлив, ответила:
– Да, думаю, ты нашел правильное объяснение. Наверное, я просто не хотела поменять точку зрения и взглянуть на тебя с непривычного ракурса.
– Очень может быть, – отозвался Элиас. – Но я и сам виноват. Стоило нам встретиться в жизни, я уползал в свой кокон, пряча от чужих глаз лучшее, что во мне есть. Я и так-то довольно скрытный. А уж в общении с тобой, когда на кону стояло так много, мне еще сложнее становилось себя преодолевать.
Да, это я понимаю. Отлично понимаю.
– Я сбился со счету, сколько раз уже открывал рот, намереваясь сказать тебе, кто такой Лука на самом деле. Но мне так и не удавалось произнести нужные слова. Ты постепенно начинала открываться и доверять мне, ты уже не чувствовала себя неуютно в моем присутствии. Мне было ясно, что, если правда откроется, все это погибнет и я потеряю тебя навсегда. Настроение скакало, как безумное. То я был в восторге, то летел в пропасть. Становилось все сложнее смотреть тебе в глаза, имея за душой такую тайну. Возможно, ты мне не поверишь, но это был для меня настоящий ад. Я стыдился того, что делал, и чувствовал себя последним подлецом.